"Джеральд Даррел. Перегруженный ковчег" - читать интересную книгу автора

тоненькой хворостинкой, я захочу наказать обезьянку, которая не уступает мне
по величине и по меньшей мере в два раза сильнее меня. К моему удивлению,
однако, Чемли, заметив мое приближение, быстренько лег на землю, прикрыл
своими длинными руками лицо и голову и начал визжать изо всех сил. Я пару
раз хлестнул его по спине палкой; с таким же успехом я мог пытаться
сокрушить зубочисткой собор святого Павла. На широкой плоской спине Чемли
перекатывались желваки твердых, как сталь, мыши.
- Ты очень злое животное, - строго сказал я.
Догадавшись, что экзекуция окончена, Чемли сел и начал стряхивать с
себя листья.
- У-у-у-у... - протянул он, застенчиво поглядывая на меня.
- Если ты снова это проделаешь, я тебя как следует отколочу, -
продолжал я и подумал, что только удары стволом дерева могли бы произвести
на Чемли должное впечатление.
- А-а-р-р-р... у-у-у... - снова ответил Чемли. Он придвинулся ближе,
прилег к моим ногам и начал старательно очищать мои брюки от всяких пятнышек
и соринок. Пока он был занят этой работой, я подозвал слуг и попросил их
убрать все большие и маленькие камни от клетки шимпанзе. Сделав еще одно
строгое внушение Чемли, я вернулся к своей работе. Немного спустя, заглянув
к нему, я увидел, как он усердно раскапывает землю около клетки, надеясь,
очевидно, найти там новые камни.
Вечером, когда я принес Чемли ужин и чай, он приветствовал меня
громкими радостными возгласами, прыгая и размахивая руками. Перед тем как
приступить к ужину, он схватил мою руку и поднес ее ко рту. С трепетом
смотрел я, как он зажал зубами один из моих пальцев и мягко сдавил его,
Когда он выпустил его обратно, я понял смысл всей этой процедуры: у шимпанзе
разрешение взять в рот палец является свидетельством полного доверия и
дружбы между двумя обезьянами. Таким образом, Чемли польстил мне, высказав
доступным ему способом свои дружеские чувства. С ужином он справился очень
быстро. Когда он закончил есть и я сел на землю рядом с ним, Чемли методично
обыскал все мои карманы и исследовал все, что на мне было.
Когда я решил, что ему пора спать, Чемли отказался вернуть вытащенный
из моего кармана платок. Он держал платок за спиной и перекладывал его из
одной руки в другую при каждой моей попытке схватить его. Затем, решив,
очевидно, избавиться от всех моих притязаний на платок, он быстро засунул
его в рот. Я понимал, что, если на этот раз я уступлю, Чемли в дальнейшем
будет хватать и прятать все, что ему понравится; поэтому я около получаса
уговаривал и обхаживал Чемли, пока с большой неохотой он не вытолкнул изо
рта мокрый скомканный платок. После этого случая у меня не было больше с
Чемли никаких недоразумений; если он затевал игру с нужной мне вещью, я
протягивал руку, просил его, и он без всяких возражений отдавал мне нужный
предмет.
Мне приходилось сталкиваться со множеством приятных и милых животных,
от мышей и до слонов, но никого из них я не мог сравнить с Чемли по силе и
обаянию характера, по уму и понятливости. Познакомившись с ним ближе,
перестаешь смотреть на Чемли, как на животное; к нему относишься, скорее,
как к чудаковатому шаловливому почтенному старику, который по одному ему
известным соображениям вдруг решил прикинуться шимпанзе. У него были
изысканные манеры: он ни разу не схватил пищу, не поздоровавшись
предварительно с пришедшим и не поблагодарив его выразительными возгласами.