"Джеральд Даррелл. Под пологом пьяного леса" - читать интересную книгу автора

кричавших и оживленно жестикулировавших иммигрантов, он не спеша подошел к
нам и улыбнулся. По его безупречному виду невозможно было предположить, что
температура в тени доходила до 90 градусов по Фаренгейту[2].
- Джибс, из посольства,- представился он.- Я искал вас в первом
классе, никто меня не предупредил, что вы путешествуете здесь, внизу.
- Мы и сами не знали, что поедем вторым классом, пока не сели на
пароход,- объяснил я,- но было уже слишком поздно.
- Вероятно, для вас это было довольно... э-э... необычное
путешествие,- заметил Джибс, глядя на рослого испанского крестьянина,
энергично сплевывавшего прямо ему под ноги.- К тому же, мне кажется, здесь
еще и очень сыро.
Мистер Джибс начинал мне нравиться.
- Пустяки,- ответил я небрежно, - вы бы побывали здесь в бурную
погоду, тогда действительно сыровато. Мистер Джибс слегка вздрогнул.
- Представляю, как вам хочется на берег,- сказал он.- Все будет в
порядке, через таможню я проведу вас в два счета.
Моя симпатия к мистеру Джибсу перешла в глубокое уважение, когда я
увидел, как непринужденно держался он в таможне; улыбаясь, он вежливо и
вместе с тем уверенно разговаривал с чиновниками. Он извлек из карманов
какие-то огромные бланки, испещренные красными печатями, и через десять
минут мы вышли из таможни и погрузили в такси наш необычный багаж. Затем мы
помчались по улицам, шириною соперничавшим с Амазонкой, мимо небоскребов,
аллей и прекрасных парков. Через час после прибытия мы уже находились в
чудесной квартирке на седьмом этаже, из которой открывался вид на гавань.
Мистер Джибс уехал в посольство, оставив нас отдыхать после дороги и
намереваясь, очевидно, совершить до ленча еще несколько чудес.
Поупражнявшись с полчаса в хитром искусстве пользоваться аргентинскими
телефонами, мы весело провели следующий час, обзванивая всех тех, к кому мы
имели рекомендации, и сообщая им о своем приезде. Таких людей оказалось
очень много, так как мой брат некоторое время жил в Аргентине и, не проявив
ни малейшего сострадания к своим друзьям, снабдил меня списком их имен и
адресов. За несколько дней до отъезда из Англии мы получили от него
открытку, на которой было нацарапано: "В Б.-А. не забудьте разыскать Бебиту
Феррейра, Calle Pasadas, 1503, моего лучшего друга в Аргентине. Она
прелесть". Подобную информацию я получал от брата довольно часто. Итак,
действуя по инструкциям, мы позвонили Бебите Феррейра. Ее голос, когда я
услышал его по телефону, вначале показался мне похожим на воркование голубя.
Но затем я обнаружил в нем нечто более привлекательное, а именно - тонкое
чувство юмора.
- Миссис Феррейра? С вами говорит Джеральд Даррелл.
- А-а, вы брат Ларри? Где вы сейчас? Я два раза звонила на таможню,
справлялась, не прибыли ли вы. Вы сможете приехать к ленчу?
- С удовольствием. К вам можно добраться на такси?
- Разумеется. Приезжайте к часу, я буду вас ждать.
- Она кажется мне довольно странной женщиной,- сказал я Джеки,
повесив трубку. Я и не предполагал в тот момент, как сильно я ошибался.
В час дня нас ввели в большую квартиру на тихой, малолюдной улице. На
столах было разбросано множество книг самого разнообразного содержания -
живопись, музыка, балет, и среди них романы и журналы на трех языках. На
пианино лежали ноты, от оперных партий до творений Шопена, радиола была