"Джеральд Даррелл. Юбилей ковчега (о животных)" - читать интересную книгу автора

странном профессиональном языке, таком же непонятном, как английская речь
времен Чосера, а на бумаге не менее загадочном, чем свитки Мертвого моря,
и временами почти таком же архаичном. Наконец мы вышли, щурясь от
весеннего солнца, на волю и поспешили в ближайшую гостиницу - отметить тот
факт, что Джерсийский трест охраны диких животных из мечты стал явью.
Нам предстояло еще изрядно поработать, чтобы Трест преуспевал.
Требовалось наладить и расширить членство, без чего не может жить ни одна
организация; дело непростое и трудоемкое. К счастью, нашу задачу облегчало
то, что я тщательно хранил все письма с похвалой в мой адрес. Теперь мы
обратились к их доброжелательным авторам, и я рад сообщить, что очень
многие согласились стать членами - учредителями Треста. (Вообще же с той
поры по день написания этих строк число членов Треста, живущих в разных
концах земли, достигло двадцати тысяч.)
Одна из первых наших задач после учреждения Треста была довольно
печального свойства. Коллекция насчитывала изрядное число видов животных,
которым не грозило вымирание, которых я приобретал, работая для других
зоопарков, или навязанных нам. Они занимали драгоценную площадь, на их
содержание уходили деньги, между тем и для первого, и для второго можно
было найти лучшее применение. Требовалось "очистить" нашу коллекцию от
широко распространенных видов и где-то их пристроить. Избавляться от
животных, коих ты сам выкармливал или с коими за много лет успел
сдружиться, - неблагодарная задача, но у нас не оставалось выбора, если мы
хотели, чтобы Трест мог делать то, ради чего был создан. Дополнительную
трудность создавало очень уж малое количество зоопарков, куда я согласился
бы передать моих зверей. На всех Британских островах таковых можно было
сосчитать на пальцах одной руки.
В этот день с утра мы с Джереми Молинсоном совершали обход нашей
территории, настроившись быть беспощадными при отборе животных, от коих
надлежало избавиться. Джереми занимает должность директора зоопарка, он
был временно зачислен в штат вскоре после открытия зверинца, и эта
временная работа длится уже тридцать лет. Природа наградила его орлиным
носом, желтой шевелюрой и васильковыми глазами, а к нашим питомцам он
относился так, будто лично произвел на свет каждого из них. Привычка
называть своих знакомых обоего пола "хорошими экземплярами"
свидетельствовала, что для него стирается грань между работой и
повседневной жизнью.
Первая остановка - у загона тапиров. Эти южноамериканские животные
размерами напоминают шотландских пони, а видом - этакий гибрид древней
лошади и мини-слона с укороченным хоботом. За их странные подвижные носы
наша пара получила клички Клавдий и Клодетта; детеныша мы назвали Нероном.
Завидев нас, вся троица затрусила к ограде, издавая приветственный писк -
совсем неожиданный звук для таких бочонков шоколадного цвета. Почесывая
ухо Клавдия, я вспомнил, как впервые увидел его кротко и уныло восседающим
в окне одного зоомагазина в Буэнос-Айресе. Скудные познания в испанском
языке вынудили меня обратиться за помощью к одной из самых красивых
женщин, каких я когда-либо знал, - к Бебите Феррейра. С важным видом она
вплыла в пропыленную лавку и, пустив в ход все свое обаяние в сочетании с
практичностью, какой позавидовала бы работорговка, в несколько секунд
покорила сердце хозяина, так что Клавдий достался нам за полцены.
После чего Бебита надела свои длинные белые перчатки, которые сняла,