"Эмма Дарси. Дверь в зазеркалье " - читать интересную книгу автора

тоску, причину которой Кристи и сама не могла понять, определиться с
будущим. Конечно, она могла бы вернуться к своей профессии медицинской
сестры, но только не сейчас. Долгие месяцы заботы о тяжело и безнадежно
больном Джоне истощили ее физически и эмоционально.
Что ж до мужчин... У нее никого не было с тех пор, как Тревор оставил
ее. Впрочем, она и не винила его - слишком много отмененных свиданий и
несостоявшихся встреч. Он не смог или не захотел понять ее самоотверженной
заботы об отце. Да и любила ли она Тревора? Можно ли вообще назвать это
чувство любовью? Просто это был ее первый и последний опыт взаимоотношений с
мужчинами.
Поначалу ей не хватало его, но на первом месте был Джон, угасающий от
болезни и от тоски по незадолго до этого умершей Бетти.
Она была в неоплатном долгу перед своими приемными родителями, поэтому
ей даже в голову не приходила мысль отказать Джону в поддержке и утешении.
И что теперь? Ей двадцать восемь лет. У нее нет семьи, нет близкого
друга, нет работы.
"Soleil Levant"... "Восходящее солнце"... Красивое название.
Кристи направилась к входу в отель, и здесь произошел неприятный и
необъяснимый инцидент. Швейцар, закончив разговаривать со стильно одетой
парой, выходившей из отеля, заметил ее приближение. Доброжелательное
выражение исчезло с его лица так быстро, что Кристи даже споткнулась.
Пристальный взгляд швейцара привел ее сперва в смятение, а затем озадачил и
испугал.
В чем дело? Что-то не так с ее одеждой? Ее голубые джинсы и защитного
цвета куртку нельзя было назвать изысканной одеждой, да и удобные кроссовки
были довольно поношенными, но в целом это была универсальная форма одежды
большинства современных путешественников. С другой стороны, Кристи понимала,
что и ее одежда, и большая холщовая дорожная сумка не соответствовали ореолу
богатства и классности отеля.
Но тут ей в голову пришла успокоительная мысль, что никто не смеет
прогнать отсюда человека, если он в состоянии заплатить. А выражение
недоверия и недоброжелательности на лице швейцара всего лишь признак его
снобизма.
Кристи приветливо улыбнулась швейцару, надеясь обезоружить его. Она
считала, что улыбка - ее главное достояние, хотя Бетти всегда восторгалась
ее волосами, каскадом ниспадавшими ей на плечи. Их своеобразный
золотисто-абрикосовый оттенок был достаточно редким. Лицо Кристи нельзя было
назвать безупречно красивым, но девушка, не лукавя, считала себя вполне
привлекательной: рот и нос были правильной формы и весьма изящны, глаза -
чистого голубого цвета, а контраст между волосами и глазами неизменно
привлекал к ней внимание.
Швейцар, однако, обезоружен не был. Теперь, пожалуй, он выглядел
встревоженным. Кристи решила предпринять еще одну попытку и обратилась к
нему на его родном языке.
- Bonjour, Monsieur, - приветливо поздоровалась она на безупречном
французском. Она обладала прирожденной способностью к иностранным языкам, с
легкостью выучивая новый язык той страны, куда назначало Джона армейское
начальство.
- Bonjour, Madame.
В ответе швейцара не слышалось энтузиазма скорее вынужденное соблюдение