"Эмма Дарси. Песня Малиновки " - читать интересную книгу автора

тщетных попытках Роберта и Росса остановить огонь. Волнующий момент приезда
скваттера со своими помощниками, который смягчился и привел своих
работников, чтобы предотвратить неминуемую гибель героев, был исполнен в
быстром крещендо. Дженни торжественно и радостно спела последнюю строфу:

Когда ж пред ними отступил
Огня ревущий шквал,
Сомкнул ладони дружбы пыл,
И был день Рождества.

Стихли последние аккорды, наступила тишина. Волнение душило Дженни, и
она не смела поднять глаза. С горечью вспомнила она, с каким удовольствием
отец слушал эту песню. Она не видела, как Эдвард Найт обменялся взглядом со
старшим сыном. Затянувшееся молчание прервал Питер,
- Ну Дженни! Это просто потрясающе! - оживленно заметил он.
- Спасибо, Питер, - ответила она, проглотив навернувшиеся слезы.
- Прекрасно, просто прекрасно, - выдохнул Тони. - Почему ты ни разу мне
не спела ее, Дженни?
- Мне казалось, эта песня неинтересна другим, - негромко ответила она.
Роберт молчал. Она взглянула на него, желая угадать его мысли. Сначала
ей показалось, что он вроде бы ошеломлен, но тут он слегка покачал головой,
и ей стало ясно, что это полный провал. Надо быть дурой, чтобы мечтать о
высокой оценке со стороны человека, привыкшего работать с профессиональными
певцами. Она прекрасно знала свои возможности, и все же его молчание вдвойне
обидело ее. Эта песня многое значила для нее, она вложила в нее всю себя. Но
все оказалось напрасно.
- Спасибо, Дженни, - сердечно произнес Эдвард Найт. - Отец ваш, должно
быть, очень любил слушать, как вы поете. Мне тоже очень понравилось.
Краска смущения залила щеки Дженни от таких добрых слов.
- Спасибо, мистер Найт, - пробормотала она и нагнулась, чтобы уложить
гитару в футляр.
- Не убирай, Дженни. Спой еще, - стала просить Миранда.
- Нет, Миранда, - прервала ее мать. - Мы и так злоупотребили добротой
нашей гостьи. Спасибо, дорогая моя. Это было... явление. А, Роберт?
- Да. Наверное, - то ли соглашаясь, то ли нет, ответил он.
Щеки Дженни буквально запылали. Она хотела тащить из него клещами его
мнение. Слезы затуманили глаза. Она больше не вынесет этого даже ради
вежливости. Надо что-то делать. Застегнув футляр гитары, она выпрямилась и,
не глядя ни на кого, произнесла:
- Прошу вас извинить меня. Я очень устала. С вашего позволения, хотела
бы пойти в свою комнату.
- Конечно, конечно, мы не против, Дженни - сказала Анабелла Найт. -
Желаю вам приятных снов. До завтра.
Дженни прощаясь со всеми, торопливо кивнула и поспешила в свою комнату.
Оставшись одна, она почувствовала облегчение. Все умные, талантливые люди, и
на их фоне Дженни ясно осознавала свою незначительность. Конечно, она
никогда и не считала значительной, уныло думала девушка, но сейчас особенно
заметна ее никчемность. Как никогда, она хотела сегодня понравиться мужчине.
А вот не вышло.
Дженни рассеянно ходила по комнате, подходила к шкафам и зачем-то то