"Николай Дашкиев. Торжество жизни (научно-фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

черные, блестящие - и придают взрослое выражение бледному, изможденному
лицу.
Угнетают юношу мысли. Угрызения совести терзают его сердце: никак не
удается вырваться из этого подземелья. Сколько было планов побега - не
счесть! Но все они не стоили ломаного гроша.
Может быть, Степан все же предпринял бы самую бессмысленную попытку к
бегству, да запала ему в голову мысль заполучить чудесный антивирус или хотя
бы уничтожить весь подземный город. Профессор Браун еще не закончил свои
исследования. И Степан Рогов, выжидая удобный момент, настойчиво изучает
физику и химию, вызубривает книгу профессора Брауна, юноша хочет любой ценой
овладеть тайной антивируса, чтобы передать ее советским ученым.
Ах, как много непонятного в этой книге, как трудно найти в словаре
соответствующие слова, как трудно понять, что же именно хотел сказать
профессор!
"...Микробы - вечны. Они таковы, какими их создала природа в начале
своего творческого пути, когда химические элементы случайно соединились в
определенную комбинацию, уже в первый момент проявившую себя жизнеспособной.
...Живую молекулу можно рассчитать как механизм; можно добиться
определенного сочетания атомов, составляющих ее, следовательно, можно
создать жизнь искусственно. В этом нас убеждают волнующие опыты Стефана
Ледюка, создавшего неподражаемые модели живой клетки; мы, преклоняемся перед
Литлфильдом и Мартином Кукуком, создавшими "соляные существа"; мы до конца
еще не разобрались, что же в сущности представляют собой нашумевшие
"радиобы" Беттлера-Берке: механическую модель или же истинное проявление
жизни в ее новой форме; но не вызывает сомнения утверждение, что хотя
упомянутые ученые и защищали забытую проблему самозарождения жизни, они
помогли нам поставить вопрос об искусственном воспроизведении условий,
благоприятствующих химическому процессу, адекватному первичному..."
Ах, как много непонятного в этих строках! Что такое "адекватный"?
Почему микробы "таковы, какими их создала природа", если существует
дарвиновский закон отбора? Какие же это "определенные комбинации"?
Много, очень много возникает вопросов у Степана. Он хотел, чтоб книга
профессора Брауна раскрыла ему секрет создания искусственных микробов. Может
быть, хоть чем-нибудь удастся помочь профессору. Ведь прошел почти год, как
старик рассказал о чудесном антивирусе, а успеха все нет и нет... И уже
начинает закрадываться в мозг юноши беспокойная мысль о том, что, быть
может, пройдут долгие годы, прежде чем Брауну удастся осуществить свой
замысел. А если не удастся? Но Степан подавляет в себе сомнения. Антивирус
должен быть создан, и он должен попасть в руки советских врачей!
Степан вновь склоняется над книгой. Скучное, непонятное, нелюбимое он
затверживает наизусть, не зная, что почти все, написанное профессором
Брауном в этой книге, никому не нужно, давно отброшено передовой советской
наукой; не подозревая, что профессор Браун - ученик Пастера и Коха - вместе
с ценными познаниями перенял у своих учителей все их ошибки, развил эти
ошибки и идет дорогой, которая приводит в тупик.
Юноша не знает всего этого. Он медленно и напряженно штудирует абзац за
абзацем, а черная стрелка часов неслышно движется по циферблату. Без пяти
четыре. Степан подбегает к приемнику.
Здесь, в подземном городе, в затаенном углу Германии, еще глубокая
ночь, а там, на востоке, в родной стране, начинается новый день. Вот еще