"Эйв Дэвидсон. Удостоверение (Авт.сб. "Феникс и зеркало")" - читать интересную книгу автора

поднимались наверх, но это до прихода хеддеранцев. Им не нравились высокие
здания, по крайней мере такое создалось впечатление. Они не давали никаких
объяснений, ни по этому поводу, ни по какому-либо другому. Они просто
уничтожали то, что было им не по вкусу.
На подходе к кабинету доктор Фримэн оглянулся. За ним выстроилось
человек двенадцать, не меньше. Все смотрели на него волком. Удостоверений
выдают так мало, а он - первый на очереди. Он отвернулся. Он не спал всю
ночь, чтобы _оказаться_ первым. Никто не вправе на него обижаться. А
мужчина, который стоит за ним, молод. На что он надеется?..
Дверь открылась, голос произнес: "_Проходите по одному за единственный
раз_". Пятьдесят лет прошло, а хеддеранцы так и не освоили язык. Конечно,
им это ни к чему. Роджер Фримэн вошел в кабинет, взял бланк для заявления
из прорези настенного автомата, имевшегося в каждом кабинете, сел за стол.
Когда же доводилось ему сидеть на стуле в прошлый раз? Неважно.
Конечно, анкета на хеддеранском языке. Голос произнес "_Имя_". Голос
произнес: "_Номер_".
Он написал: "Роджер Фримэн... 655-673-60-60-2". Бесцельно бросил взгляд
на скопление хеддеранских букв. Если бы можно было взять с собой анкету с
вопросами на хеддеранском и ответами на английском языке, вероятно, если
выкроить время, удалось бы отыскать ключ к переводу. Но брать анкету с
собой нельзя. Испортивший бланк выбывает из очереди. Внести ходатайство
можно только раз в год. А если бы и _удалось_ научиться читать на их
языке, что дальше? Брат Фримэна, Боб, поговаривал о восстании, но с тех
пор прошло много лет... и он не любил вспоминать о том, что произошло с
Бобом. К тому же у него нет _времени_ - в десять он должен выйти на
работу.
С десяти утра до десяти ночи (у хеддеранцев имелся собственный подход к
счислению времени) он работал у станка, с силой нажимая на рычаги. К одним
из них нужно было нагибаться, а чтобы дотянуться до других, приходилось
подниматься по лесенке. Он не знал ни что делает эта машина, ни хотя бы
как она устроена. Да его это уже и не интересовало. Его уже ничего не
интересовало, кроме нового пальто (или хотя бы какого-нибудь поновей, не
сношенного до дыр) и собственных шансов на освобождение.
_Возраст. Род занятий. Прежний род занятий_. То есть до прихода
хеддеранцев. Пятьдесят лет назад. Он был врачом. Устаревшая профессия.
Теперь внутри каждого человека имеется частичка... чего-то... по-видимому,
она каким-то образом сообщается с аппаратурой, установленной в глубине
помещений, где живут хеддеранцы. Случись перелом кости, кровотечение или
просто обморок (как с молодым человеком, стоявшим за ним в очереди),
пройдет меньше секунды, и все уже в порядке. Никто подолгу не болел, ведь
даже изношенные органы подвергались регенерации. Слишком мало людей
осталось в живых, и эти немногие были слишком сильно нужны хеддеранцам,
чтобы позволить им болеть или умирать.
Он, наконец, заполнил длинную анкету. Резкий голос сказал: "_Теперь
немедленно в кабинет десять, четвертый этаж_".
Доктор Фримэн покорно поспешил прочь. Если они говорят "немедленно",
это всерьез. Наказание может обрушиться, словно удар бича, а может
тянуться нескончаемо долго. Заранее никогда не известно. Может быть,
хеддеранцам известно. Только они не говорят. Когда Фримэн вышел из
кабинета, туда кинулся следующий по очереди мужчина, стоявший под дверью.