"Бэзил Дэвидсон. Операция Андраши " - читать интересную книгу автора

начала взбираться по крутому подъему на Венац.
У подножья Корнуэлл подождал его, и теперь они ехали рядом, покачиваясь
в седлах, примиренные, готовые разговаривать.
- Рассказывайте ваши новости, Том. А потом я расскажу мои.
- Только Андраши, и больше ничего. Вы же читали радиограмму. Были еще
две - все о том же. Им не терпится, чтобы вы отправили его к ним. Даже
обещают прислать самолет.
- Так прямо и передали?
- Я же вам говорю! - Он встретил взгляд Корнуэлла, внезапно ставший
враждебным, и разозлился. - Им, наверное, кажется, что вы сидите тут сложа
руки. Был даже запрос, можно ли ожидать Андраши на этой неделе. То есть
теперь уже на прошлой.
Неожиданно Корнуэлл улыбнулся.
- Кажется, они проснулись, - сказал он. - Наконец-то. Ну а у вас все в
порядке?
- Нормально.
Крутой подъем кончился. Он начал думать о Корнуэлле. Да, ты из
порядочных, только в голове у тебя не все дома. Тебе приспичило сделать
что-то выдающееся. И ничто другое тебя не интересует. Даже медали и девушки
тебе ни к чему, а только сумасшедшая твоя идейка. А потому с тобой шутки
плохи... Да, ты опасен, как бомба с часовым механизмом. И ты вот-вот
взорвешься. А твоя милая старая мамочка долгие одинокие годы будет пить чай
с тартинками, сидя в кресле на ухоженном газоне и глядя на твою фотографию -
ту, на которой ты снят перед отъездом из Каира: аккуратно причесанные
волосы, новая форма и лицо двадцатипятилетнего джентльмена, безупречно
хладнокровное и корректное - нос, правда, коротковат, и выражение чуть-чуть
наивное, а вообще-то воплощение порядочности, высочайшей порядочности и
чистоты. И она будет в летние вечера показывать эту фотографию детям твоей
сестры - если, конечно, у тебя есть сестра. Но Корнуэллу он сказал, и вполне
искренне: "А знаете, я рад вас видеть". Каждый человек несет бремя
собственного риска. И у него это Корнуэлл.
Он смотрел на тупые бурые уши своей лошади, слушал Корнуэлла и думал о
том, как главицкая десятка ждет и смотрит на торчащие в отдалении трубы
Митровицы, зловещие и близкие. Он думал о долгих проведенных вместе ночах, о
ледяном ветре, о кромешном мраке и о зимнем снежном безмолвии. Милай,
Милован, Станко - когда еще будут подобные им? Задавать этот вопрос не имело
смысла. Да никто его и не станет задавать. Они там и ждут того, что должно
произойти. Сегодня ночью они заберутся в глухую чащу на Венаце и будут ждать
там. Они уже ждали так. И будут ждать еще. Все это уже бывало прежде. Он
устало сгорбился в седле.
Корнуэлл объяснял:
- ... а потому мне придется немедленно вернуться на тот берег.
Все, что Корнуэлл говорил раньше, он прослушал.
- И пожалуй, вам лучше будет поехать со мной. Раз приемник работает.
Он понял не сразу, все еще какой-то частью сознания сосредоточенно и
спокойно следя за тупыми бурыми ушами, чуть наклоненными вперед. Теперь хотя
бы ясно, что должно произойти - во всяком случае с ним.

Глава 3