"И.Давыдов. Девушка из Пантикапея " - читать интересную книгу автора И вот мы уже мчимся по шоссе к Симферополю.
Корнелия сидит рядом с Витькой и жадно глядит вперед и по сторонам. Я сижу сзади. На коленях у Корнелии небольшой белый ящичек с мягкой ручкой и закругленными углами. Он похож на пластмассовый. В нем нет ни трещинки, ни щели. Непонятно, как он открывается и открывается ли вообще. Этого ящичка не было у Корнелии, когда она подошла к нашему костру. У нее ничего тогда не было в руках. Видимо, она оставляла его где-то на поле с кукурузой. Видимо, она выходила за ним ночью из машины, когда мы с Витькой спали. Что может быть в этом ящичке? Должно быть, об этом думаю не только я. Витька тоже несколько раз искоса поглядывает на этот белый ящичек. В небольшом зеркальце, которое прикреплено над ветровым стеклом машины, мне хорошо видны чуть усмехающиеся карие Витькины глаза. Мы иногда обмениваемся с ним взглядами, пользуясь этим зеркалом. Корнелия не замечает нашего немого разговора. Она удивленно и жадно смотрит на серую ленту шоссе, на встречные и попутные машины, на поля и дома, которые проносятся мимо. Неожиданно она поворачивается ко мне и спрашивает: - Quo vehimus? "Qui pro quo", - вспоминаю я. - "Кто куда". Значит - куда... Наверно, едем... Как ответить ей? - В город? Urbs, urbis... Отсюда и "урбанизм"... - Pro urbe, - отвечаю я. Корнелия чуть заметно усмехается и благодарит своим коротким "Grato". яростными лучами бьет в нас слева, и Корнелия жадно глядит вперед, а я почти неотрывно гляжу на Корнелию. Кто бы она ни была, откуда бы она ни явилась - она очень нравится мне! Теперь при свете дня я вижу, что у нее голубые глаза. Вчера у костра они казались темными. Эти очень редко бывает - черные волосы и голубые глаза. Может, именно поэтому Корнелия так необычно красива? Мы завтракаем в небольшом, еще почти пустом пригородном кафе и снова садимся в машину и едем теперь уже не спеша, останавливаясь почти у каждого большого перекрестка и расспрашивая, как добраться до пединститута. Пединститут гудит. Идут приемные экзамены. У подъезда и в коридорах полно молодежи. Я вижу, как жадно и удивленно глядит Корнелия на всех этих озабоченных юношей и девушек с книгами. Она хочет понять, где мы находимся и коротко спрашивает меня: - Schola est?1 - Supera schola est2, - отвечаю я. Эти слова мне, слава аллаху, знакомы. В них не запутаешься. Я замечаю, что юноши и девушки в коридорах глядят нам вслед. Вернее, не нам, а Корнелии. Мы с Витькой им не интересны. А в Корнелии они инстинктивно чувствуют какую-то необычность. Мы, наконец, находим канцелярию и у задерганной секретарши пытаемся выяснить, есть ли в институте латинист и как его найти. |
|
|