"Анна Дэвис. Королева туфель" - читать интересную книгу автора

серебряными геометрическими фигурами, в кабинете поражал и затянутый
пергаментом потолок, и изящный книжный шкаф, знаменитая, выполненная в форме
каноэ кушетка "Пирога" черепаховой расцветки. Здесь же находились модные
кожаные кресла "Бибендум", абажуры цвета страусиного яйца. Квартиру много
раз фотографировали для глянцевых журналов и газет вместе со счастливой
парой, позирующей на переднем плане.
И все-таки Роберт чувствовал: до реконструкции квартира нравилась ему
больше, сейчас она казалась менее уютной. Но они собирались прожить здесь
долгое время, и потому роскошный и дорогой проект Женевьевы стоил
потраченных денег. Тем временем Роберту приходилось руководить своей швейной
мануфактурой на другом побережье Атлантики, полагаясь более, чем ему того
хотелось, на Брэма Фэйли и других проверенных специалистов, а также на
скрипучую систему связи. Телефоны имели обыкновение отключаться на самой
середине важного разговора, а электричество, похоже, передавалось по
проводам в каких-то судорогах, угрожающе при этом вибрируя. Все было далеко
от идеала, но он хотел этого, потому что этого желала Женевьева. Ничто не
придавало смысл его жизни в большей степени, чем осознание того, что сто
жена счастлива.
- Ты счастлива, дорогая? - Они остановились, пройдя парадное, и
целовались. Он крепко обнял ее, нежно придерживая ее затылок, словно держал
в руках изящное, хрупкое яйцо. Его карманы были набиты стеклянными бусинами,
завернутыми в бумагу.
- Я буду чувствовать себя счастливой, когда заполучу пару туфель от
Паоло Закари. - Она вырвалась из его объятий и направилась к своей
комнате. - А этой хрюшке Вайолет де Фремон, очевидно; стоит только пальцем
поманить, и он у ее ног.
- Ах, опять туфли. - Их фигуры смутно отражались в крошечных золотых
плитках, покрывавших стены. Два расплывчатых силуэта на небольшом расстоянии
друг от друга. Он наблюдал, как отражения медленно приближаются друг к
другу.
- Уже поздно. - Она взялась за дверную ручку. - Пора спать.
Роберта охватили грусть и давящая пустота. Даже его отражение
погрустнело. Он вспомнил, как его жена смеялась вместе со своей ужасной
подругой в этот вечер. Он вспомнил презрение в подведенных черной тушью
глазах Лулу, пренебрежительную ухмылку, затаившуюся в уголках ее красных
губ. Лулу, несомненно, была его врагом, только теперь он с удивительной
ясностью понял это. Она всегда незримо присутствовала рядом с ними, и едва
ли это было игрой его воображения. Сейчас он почти разглядел ее отражение в
золотых плитках стен рядом с собой и Женевьевой.
- Но ты можешь присоединиться, - добавила она. - Если хочешь, пойдем.

3

На следующий день после званого вечера в доме де Фремон Женевьева
направилась к Рампельмайеру, в австрийскую чайную на рю де Риволи, где они
частенько встречались с Лулу, особенно когда у Лулу заканчивался очередной
роман и она желала отпраздновать это событие или утешить себя с помощью
десерта.
Женевьева устроилась на своем любимом месте, за столиком в углу под
аркой, откуда хорошо было видно всех посетителей. Она наполовину