"Анна Дэвис. Королева туфель" - читать интересную книгу автора

Роберт попыхивал сигарой, потягивал виски и наблюдал, как его жена
танцует с невероятно высоким, широкоплечим мужчиной в светлом костюме.
- Парень похож на небоскреб.
- Точное сравнение, - его случайный собеседник казался таким
незаметным, что Роберт не обратил на него внимания, - не возражаете, если я
его запомню?
Роберт слегка захмелел и не заметил, что заговорил сам с собою.
- Запомните? - Он озадаченно нахмурился. - Это всего лишь слова. Они не
имеют ко мне никакого отношения, так же как и к вам.
- Это опасная точка зрения. - Вкрадчивый голос. Худое лицо с блестящими
глазами и лихорадочным румянцем. - Если большинство людей станут думать
именно так, что будет со всеми нами?
- С нами? - Роберт наблюдал, как человек-небоскреб приподнял его жену с
пола, а затем снова отпустил и закружил в танце. Похоже, это не составило
ему никакого труда.
- С нами, бесчестными бумагомарателями, которые обращают слова в
предметы потребления. Не говоря уже о литературе. Вы ведь не помните меня,
правда, Роберт?
Жар в его голове нарастал.
- Вы приятель моей жены, ведь так? - Здесь он всегда попадал в точку,
все вокруг были приятелями Женевьевы. Именно так обстояли дела с тех пор,
как два года назад они поселились в Париже, с тех пор как она познакомилась
с этой Лулу. Он изо всех сил старался принять эту ситуацию. Если вы женаты
на женщине столь прекрасной, умной, общительной и прогрессивно мыслящей, как
Женевьева, не стоит и мечтать о том, чтобы запереть ее дома. С тем же
успехом можно требовать от птицы, чтобы она разучилась летать. Но все же
иногда он жалел, что это не в его власти.
- Норман Беттерсон. Друг Женевьевы и человек, с благодарностью
принимающий ваши щедрые пожертвования, сэр. - Сейчас улыбка собеседника
казалась безумной. - На журнал, - добавил он в качестве объяснения.
Журнал... Роберт тщетно пытался вспомнить.
- Сейчас работа сдвинулась с места. Я уже получил рассказы от Хемингуэя
и Скотта, стихи Гертруды Стайн. Надеюсь, через пару месяцев у меня накопится
достаточно материала, чтобы выйти в печать. - Внезапно человечек остановился
и разразился приступом кашля, который согнул его буквально пополам.
- С вами все в порядке? - забеспокоился Роберт.
- О, не беспокойтесь обо мне, - тот прижал к губам большой белый
платок, - врачи отмерили мне еще целых пять лет жизни. У вас предостаточно
времени, чтобы сделать хорошие вложения в журнал.
- Да, конечно, вы правы. - У Роберта резко пересохло во рту, он с
размаху поставил пустой бокал на маленький столик. Он должен поговорить с
Женевьевой. Жена слишком чувствительна к влиянию людей, подобных этому типу,
с яркими идеями и поэтическим стремлением заполучить немного легких денег.
Он молил Бога, чтобы речь шла о небольшом количестве денег... В этом не ее
вина. Беда в том, что у Женевьевы были свои собственные мечты. Она мечтала
стать поэтессой. Эти литературные амбиции позволяли другим использовать ее в
своих целях. Ее невероятная ранимость делала уязвимым его. Что бы сказал на
это его отец, если бы был жив?
Он снова попытался найти ее среди танцующих, но ему это не удалось.
- Ваша жена, - глаза собеседника сияли яростным блеском, - самая