"Лев Иванович Давыдычев. Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство " - читать интересную книгу автора

Смерть. - Я никогда не шучу. Я начисто лишена чувства юмора. А когда я
смеюсь, у людей от у-у-у-ужаса волосы встают дыбом... Вообще-то я могла бы
прийти на несколько лет позже, чем решила. Но - с одним условием.
- Каким? - невольно вырвалось у меня, хотя я, конечно, прекрасно знал,
что, кроме самых подлых подлостей, от этой особы ожидать нечего.
Смерть долго и мерзко хихикала и прохрипела:
- Да, да, я могу оставить тебя на несколько лет в покое с одним
непременным условием. Обещай мне не делать ничего хорошего людям, особенно
детям, и я не трону тебя до поры до времени. А если ты хотя бы изредка
будешь делать людям, особенно детям, хотя бы маленькие пакости, я буду к
тебе ещё благосклонней... Видишь, как я, оказывается, добра и великодушна?..
Ну?.. Я жду!
Тут я до того возмутился, что ответил так:
- Была ты, извини за выражение, круглой дурой, ею и осталась.
Соображать-то тебе нечем! Череп-то у тебя пустой! Вот и несешь разную подлую
ерунду! - Перед глазами у меня поплыли чернейшие круги, я упал на подушку и
говорил, собрав последние, так сказать, уже почти бессильные силы: - Ведь не
делать ничего полезного людям, особенно детям, - ведь это и значит
фактически умереть! Нет, нет, особа ты пустоголовая, всё равно рано или
поздно мы с тобой разделаемся и...
- И Смерть, по-твоему, умрёт? - ехидно в высшей степени спросила моя
абсолютно незваная гостья и рявкнула: - Смерть бессмертна! - Она склонилась
надо мной. - Если хочешь ещё пожить, ничего не делай полезного людям,
особенно детям!!! Только в этом случае я несколько лет не трону тебя! А если
ты хотя бы изредка, хотя бы немножечко будешь делать пакости людям, особенно
детям... - Голос её стал наиотвратительно страстным. - Я буду к тебе ещё
благосклонней... А?
Собрав остатки остатков сил, я приподнялся на руках, и хотя голова моя
пошла кругом, я, не размахиваясь, ударил... Кулак попал в пустоту, в
воздух... Я потерял равновесие и едва не полетел с кровати на пол.
Совершенно обессиленный, я опрокинулся на подушку, лежал и пытался
сообразить, что же такое со мной было.
Сон, обыкновенный сон, конечно... Но постепенно я начал понимать, что к
разряду обыкновенных его отнести нельзя: слишком уж сильное он произвёл на
меня впечатление...
Едва дождавшись утра, измучившись разными болями, я вызвал врача.
Меня сразу же отвезли в госпиталь, где я пробыл две с половиной недели,
и две с половиной недели на душе у меня было, знаете ли, плоховато. Даже
тогда, когда здоровье мое пришло в норму, я места себе не находил. Думалось
только об одном: что я конкретно должен успеть сделать до смерти?.. Ни в
какие сны я никогда, конечно, не верил, а тут... Не выходит кошмарнейший сон
из головы и - всё тут!.. И главное, не могу определять, что именно меня так
взбудоражило. Домой я вернулся весь какой-то взвинченный, раздражённый, в
тревоге, смятении... Представьте себе, боялся наступления ночи! И спать лег
не на кровать, а на диван в кабинете. Одеяло туда принес, подушку, не
раздеваясь, не погасив света, устроился поверх одеяла и незаметно
задремал...
Вдруг... да-да, слышу четкий звук шагов... вот он замер где-то тут,
рядом, около... Боюсь открыть глаза, ибо уже знаю, ЧТО увижу...
- Да ты трусишь, генерал-лейтенант! - раздался знакомый гнуснейший