"Сергей Давыдов. Воз сена (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Видимо, со стороны на меня было жутко смотреть, такой я был мокрый,
запыхавшийся, в расстегнутой гимнастерке и с карабином в руках.
- Что с вами? - переспросил литовец.
Я хотел разжиться у него вилами, но, присев на лавку и закурив из белой
жестяной банки, которую он подвинул ко мне, попросил его помочь нам.
- Конечно, конечно, - засуетился он. - Но сперва вы отдохните, я сделаю
яичницу.
С большими трудностями мы с Борькой подъехали к сараю, я разнуздал
Фрица, положил ему охапку сена. Голая изъеденная кожа на его спине дрожала.
Я подумал и накинул на Фрица свою шинель.
Мы пили чай, хватали, обжигаясь, толстые куски яичницы, хозяин курил и
улыбался.
- Сейчас переложу ваш воз. По горам сможете ездить.
Наконец мы насытились. Борька полез шупать свою десну, а я решил
продемонстрировать хозяину знание литовского языка.
- Кеушина? - я показал на яйцо.
- Верно.
- Донас?
- Правильно, хлеб.
Всё, что произошло с нами, стало казаться дурацким сном. Мы повеселели:
сейчас крестьянин нам поможет - и через полчаса мы в городе. Я решил, что
непременно наведаюсь в Лидину землянку, извинюсь перед девчатами за ночной
визит, но все же встречусь с Лидой.
В кухню вбежал парень, примерно моих лет, но здоровенный, высокий. Он
был в ушанке и в тулупе.
- Это Вацис, - сказал крестьянин. - Внук.
Вацис злобно глянул на нас и поманил деда в комнату. Через минуту они,
не говоря ни слова, выбежали из дома.
- В чем дело? - сказал Борька, поднимаясь с лавки и берясь за карабин.
Литовцы вернулись скоро. Молодой распахнул широко дверь и по-литовски
крикнул:
- Убирайтесь!
- Что он говорит? - спросил Борька.
- Мы вам яичницу, сало, а вы нам чесотку во двор! Мой скот заразить!
Ещё шинелью закрыли! Убирайтесь!
Он кричал, пока мы спускались с крыльца, кричал, пока мы выезжали из
ворот в чёрное сумеречное поле.
- Замолчи, фашист! - не выдержал Борька.
Парень схватил вилы и бросился к Борьке.
- Я не фашист, мой дед партизан был! - заорал он уже по-русски. - Ты
сам фашист! Убирайтесь!
Он закрыл калитку, покричал ещё во дворе, и мы услышали, как хлопнула
дверь.
Мы уже выбрались на свою колею, когда нас догнал старик литовец. В
руках у него были вилы.
- Поймите, нельзя. Скот у нас в сарае общий. Колхоз скоро будет.
На этот раз мы ехали долго. Я упирался вилами в сено и даже начал
посвистывать. Усилился мороз, темнота становилась всё гуще. Фриц ступал
осторожно, он как бы понял наше несчастье. Но сено все же развалилось.
- Ни черта, - сказал я, - вилы-то у нас есть.