"Юрий Владимирович Давыдов. Святая Мария с розой и тюльпаном" - читать интересную книгу автора

стульях. Ах, ах, жалели земляка, какие муки-то, бедняга, принял, шутка ль
сказать! И, повздыхав, покачав головой, объявили: если бы, мол, не казна,
спросу бы, де, с тебя, Василий, не было, ан казна-то, сам знаешь, крепко
царство казною, вот, стало быть, за шесть годов подать надобно
матушке-государыне платить.
Ни купцам-кредиторам, ни матушке-царице платить Василию было, конечно,
нечем. Значит, что же? Значит, садись, россиянин, в кутузку. И сел
Баранщиков в кутузку, на радость острожным вшам.
Сидел сиднем, а жена тем временем продала дом, перебралась с
ребятишками к чужим людям. Деньгами, вырученными за дом, уплатила часть
долгов. И все-таки оставалось за мужем еще около двухсот рублей, а
раздобыться ими было что ключ со дна моря достать. И отцы города, повздыхав,
приговорили должника к казенным каторжным работам в соляных варницах
славного города Балахны. Надвинулось на Василия такое, что было, пожалуй,
пострашнее прежних бед.
Тут-то и надумал Баранщиков попытать счастья в Санкт-Петербурге.
Магистрат смилостивился, отложил исполнение приговора, дозволил ехать в
столицу.
Как и шесть лет назад после злополучной ярмарки, приехал Василий в
Питер вешней порой.
У подъездов дворцов умасливал Василий лакеев и швейцаров, проникал в
хоромы к большим барам, и скоро слух о необыкновенных и горестных
странствиях нижегородского торговца пошел гулять по гостиным петербургских
вельмож. А вельможи тщились подражать просвещенным европейцам, просвещенному
же европейцу надлежало быть человеколюбивым, и вот в дырявые карманы Василия
Баранщикова закапали золотые монетки. Его сиятельство жертвовало столько-то,
его превосходительство - столько-то. И старались, пыжились друг перед
другом, на Василия-то Баранщикова уже гостей приглашали, как на диковину
какую...
Красным летним днем прикатил Василий из Санкт-Петербурга в Нижний
Новгород. И эта правдивая история, история, в которой нет ни капли вымысла,
заканчивается как сказка: расплатился Василий с долгами, да и зажил своим
домом, своей семьей.

1961