"Юрий Владимирович Давыдов. О друзьях твоих, Африка " - читать интересную книгу автора

передовщиком в бечеве, но и отменным рассказчиком. Сказочников да
песельников в какой артели не приветят? А Дрон Большой такую бывальщину
сказывал, что любой сказки занятнее. Заслушаешься... А все потому, что
езживал некогда с барином в "тальянский край", на славный остров Сицилию,
на вершину вулкана Этна забирался... А ныне, год спустя, несет его совсем
уж за тридевять земель. Бедовый у него барин, бедовый. Недаром и
прозывается Норовым. Чтобы это ему дома сидеть в покое и довольстве, а
нет, все норовит по белу свету шастать. Одно слово: бе-до-вый...
На четвертые сутки плавания парусник пришел в Ионическое море.
Багровое, в закатном полыме, оно вылизывало, как котят, округлые камни
острова Корфу. Норов, сидя на палубе в старом кресле, выволоченном из
капитанской каюты, листал Шатобрианову эпопею в прозе "Мученики", те
страницы, где столь роскошно, с таким благозвучным изяществом описаны
греческие моря. А Дрон, прислонившись к мачте, смотрел неотрывно, как
меркнет день, как буреют камни Корфу и, касаясь волны, садится, будто
легонько приплясывая, красное солнце. Смотрел и думал: "Господи,
красота-то какая..."
Первый день декабря грохнул бурей, ночной бурей с грозой и дождем.
Старый парусник кряхтел и стонал так, что дрожь брала. И никому на этом
паруснике, случись беда, не было никакого дела до одноногого
пассажира-иностранца.
Норов валялся на койке, его рвало. Дрона швыряло об стену каюты, он
ругался скверными словами... И вдруг оба замерли: наверху, на палубе,
что-то громко и страшно затрещало.


3

Консул Дюгамель, в прошлом военный топограф, хорошо умел снимать
планы. Ландшафт, изображенный на бумаге условными значками, ценил он
больше ландшафта наяву. Так было до тех пор, пока он не увидел Каир с
высокой скалы, на которой была цитадель правителя Египта. И всякий раз,
приходя на аудиенцию к его высочеству Али, консул Дюгамель любовался
Каиром.
Каир разметался под африканским солнцепадом - огромный, хаотичный, до
жути прекрасный. Широкой ртутной полосою блестел Нил. За ним лежали пески,
и далеко в песках четкой синевой означались пирамиды... Хаотичный и
прекрасный Каир открывался Дюгамелю с высокой горы. Но консул не мог
подолгу им любоваться: спешил к его высочеству.
Русский дипломатический чиновник Дюгамель приехал в Египет год назад,
в тридцать третьем. Дюгамель был исправным консулом и ревностно вникал в
политические дела.
Египет в ту пору принадлежал турецкому султану; правитель Египта был
вассалом султана. Однако наместник со временем возымел такое могущество,
что султан боялся его до смерти.
Наместник завел регулярную армию и флот, покровительствовал торговцам
и фабрикантам, владел всей египетской землей, всеми крестьянами -
феллахами. Тиран и храбрец, политик изворотливый и умный, он вовсе не
считал себя подданным Турции.
В 1831 году его армия вторглась в Сирию. Паша оказался в открытой