"Юрий Владимирович Давыдов. Вечера в Колмове (Повесть о Глебе Успенском) " - читать интересную книгу автора

Юрий Владимирович ДАВЫДОВ


Вечера в Колмове

(Повесть о Глебе Успенском)



БЛИЗКОЕ ДАЛЕКОЕ

Перед нами книга, в которой два - точнее - три, а еще точнее - четыре
главных действующих лица. К реальным людям прошлого века Василию Головнину и
Глебу Успенскому присоединяется Николай Усольцев, вымышленный писателем
Юрием Давыдовым. Он-то и есть четвертый.
Порою ловишь в себе некое удивление: как же это удается ему быть столь
разным, а порою и совершенно непохожим на того, каким ты представлял автора,
читая предыдущие страницы? Думаю, причина в том, что каждый раз возникают,
так сказать, сообщающиеся душевные сосуды - автора и персонажей.
Писательство (если оно не самозабвенное марание бумаги, то бишь
графомания) - один из способов самопознания, неустанного устроения души.
Вероятно, читатель легко убедится в правильности сказанного, сравнив
"Головнина" с "Вечерами в Колмове".
Лихость, молодечество, нет-нет да и вспыхивающие на страницах "Опыта
биографии моряка-мариниста", как бы запечатлели молодость автора, радость
обретения живости письма, умения своевольно, легко, ненатужно распорядиться
словом, которым он даже бравирует, будто вчерашний курсант новенькими
лейтенантскими погонами.
Ко времени работы над "Вечерами в Колмове" это умение куда как
возросло, но оно уже не заботит писателя. Стиль стал сдержаннее,
медлительнее, основательней. Все внимание сосредоточено на сути. Тот иль
иной абзац "вынь" из небольшой повести и почувствуешь весомую зрелость
раздумий, наполненных нелегким опытом прожитого. И все же, конечно, это тот
же Давыдов, некогда обратившийся к историческому жанру, скорее всего не
только и не столько ради интересных и для него, и для читателя ситуаций и
коллизий, даже не из желания поведать нам о замечательных людях, а прежде
всего ради попытки ответить на жгучие вопросы, поставленные и ставящиеся
современностью.
Что же это за вопросы?
Наверное, их можно свести к знаменитому козьмапрутковскому: "Где начало
того конца, которым оканчивается начало?" С середины 50-х годов, после XX
съезда, после доклада Н. С. Хрущева о культе личности, многих не могла не
охватить, говоря нынешними словами Ю. Давыдова, "скорбь о негодяйстве нашем"
и неотступная жажда осознать, почему же, почему разразился в стране шабаш
репрессий. И вот вопросы - кто мы? что значим? откуда пришли, куда идем? -
потрясли всех, кто мыслит и чувствует.
Ю. Давыдов, судя и по разного рода интервью, а главное, судя по его
писательской практике, считал и считает, что многие проблемы нашего сегодня
требуют пристального внимания к делам и дням второй половины прошлого века,
к началу века нынешнего.