"Юрий Давыдов. Нахимов " - читать интересную книгу автора

командир воображал, как будет хорош при дворах их величеств королей Швеции и
Дании, в загородных замках и на светских балах.
По сей причине лейтенант Милюков, в сущности, исполнял на фрегате и
обязанности капитана.
Гардемарины работали ровней матросам, стояли офицерские вахты. Милюков
доверял им. Доверяя, замечал: "Будьте внимательны и благоразумны. Помните,
что в случае несчастья вы останетесь в стороне, отвечать буду я". Его уроки
сводились к следующему: быстрота без торопливости, находчивость без
опрометчивости, обдуманность решений и твердость исполнения.
Старший офицер любил лихость, молодечество, вкус к риску, то, что кует
натуру спартанскую и бравую.
Понукать гардемаринов нужды не было. Их, пожалуй, следовало несколько
удерживать "от безумной отваги". Для удержу присутствовал корпусный
наставник лейтенант князь Шихматов.
К ужасу доброго князя, гардемарины бегали по фальшборту; стремительно,
вниз головою скользили по тросам; перебирались с мачты на мачту, как
ярмарочные канатоходцы. Нахимову однажды эта акробатика обошлась недешево -
он сильно расшибся. Но Милюков, должно быть, успокоил его известной
сентенцией: до свадьбы заживет. И точно, зажило, хотя Нахимов до свадьбы не
дожил.
Шхерные воды, глубокие и темные, отражали рослые сосны, гранитный хаос.
Южный берег слабо желтел дюнами, песчаными отмелями. Лениво набухали кучевые
облака, дули ветры западных румбов. С палубы фрегата открылась Нахимову
краса Балтики. Она трогала сердце северянина.
Иное возникало в городах, городках, крепостях. Их рыцарский облик,
шпили и башни, церковный орган, их улочки-ущелья могли занимать ум, но
сердце оставляли спокойным.
В сумрачных арсеналах и сырых адмиралтействах гардемарины не
таращились: все походило на знакомое, кронштадтское. Резиденции короля
Швеции, короля Дании не исторгали восторженного "ах!" - гардемарины дома
любовались Петергофом.
Спустя годы Нахимову предстояло увидеть Свет. Покамест он увидел то,
что называлось светом. Гардемаринов усердно приглашали на балы, прогулки,
парадные обеды. Любезная шведская королева поила их лимонадом. Бывший
наполеоновский маршал Бернадот (будущий король Карл XIV) потчевал их пуншем,
датские белокурые дамы - сластями и кофе. Гардемарины шаркали ножкой и на
дурном французском отпускали не бог весть какие комплименты.
В первый раз в жизни Нахимов, что называется, вращался в сферах. И в
последний. Оно и к лучшему. Все бонтонное было не по сердцу юноше. Его
сердце уже навсегда, до штуцерной пули, принадлежало морю и кораблям.

2

Мичманом начиналась офицерская иерархия на флоте. На мичмана
экзаменовали - два десятка предметов, от закона божия и грамматики до высшей
математики и корабельной архитектуры.
Комиссия собралась во второй день нового, восемьсот восемнадцатого
года. Более двух недель высшие офицеры, задубелые в морях и пожухшие в
министерстве, испытывали сто десять юных душ. Души трепетали, радовались,
печалились и опять трепетали.