"Джанет Дейли. Столичные каникулы " - читать интересную книгу автора

имеешь в виду того самого Такера - автора популярной политической колонки?
- Именно его, - кивнул отец.
На этот раз Джоселин даже вытянула шею, чтобы получше рассмотреть
мужчину. Колонку Такера публиковали без фотографии автора. Вместо нее
печатали рисунок руки, сжимающей трубку, из которой вился дымок.
- Я представляла себе Грейди Такера толстым, лысым коротышкой, который
носит очки в стальной оправе, - проговорила Джоселин, глядя на высокого
худого мужчину с трубкой во рту, одетого в джинсы, кроссовки и твидовый
пиджак. Затем она быстро отвела взгляд, пытаясь осознать реальность. - Он
похож на длинноногого игрока баскетбольной команды из Айовы.
- Ты почти угадала, - улыбнулся ее отец. - Он из Канзаса.
- Канзас. - Джоселин попыталась улыбнуться, но почувствовала, что силы
на исходе.
- Устала? - догадался отец, его проницательные глаза изучали
невозмутимое лицо дочери.
Ей не хотелось жаловаться. И не хотелось лгать.
- Эта неделя была такой насыщенной. Уэйкфилд понимающе кивнул:
- Ноги ноют, да?
- Они меня доконают, - почти простонала Джоселин.
Каждый шаг, который она делала, отдавался острой болью в ногах. Она
глазами измерила расстояние до входа в Овальный зал галереи и
засомневалась, сможет ли его преодолеть.
- Не могу дождаться того момента, когда, наконец, сброшу эти туфли, -
поведала Джоселин отцу, не шевеля губами, - этому приему она обучилась еще
на ранних этапах карьеры отца, чтобы обезопасить себя от ловкачей, умеющих
читать по губам.
В этом городе репутация значила все, и нужно было научиться ограждать
себя от всяких неприятностей. Поэтому общественное недовольство или критику
приходилось терпеть молча, а говорить очень осторожно, почти шепотом. Во
избежание появления в газетах провокационных фотоснимков, на которых
Джоселин могли запечатлеть в юбке, поднятой выше головы порывом сильного
ветра, она стала носить сшитые по фигуре узкие костюмы. Чтобы на голове
всегда был порядок, и волосы выглядели аккуратно, заплетала французскую
косичку и закрепляла ее лаком для волос, не позволяя выбиться ни одной
непослушной пряди. Она никогда не носила колец на правой руке, чтобы
избежать боли во время слишком крепких рукопожатий. Список этих маленьких
хитростей был бесконечным и постоянно пересматривался. Временами Джоселин
чувствовала себя пленницей, скованной по рукам и ногам многочисленными
запретами.
У входа в галерею их ждал смуглый, с фигурой атлета Алекс Бейкерсмит -
главный привратник Белого дома. Эта скромно звучащая должность означала,
что Алекс был ответственным практически за все в Белом доме: за бюджет,
персонал, ремонт, прием гостей и многое другое.
Однако вид Уолли Гамильтона, одного из советников отца и заместителя
президентской администрации, который также с нетерпением ожидал их,
заставил Джоселин остановиться. Как обычно, он был занят тем, что грыз
ноготь большого пальца.
- А что здесь делает Уолли? - вслух поинтересовалась Джоселин.
- Видимо, ждет меня, чтобы вместе пойти в мой кабинет, - ответил отец.
- У тебя собрание прямо сейчас? - с ноткой протеста в голосе