"Джанет Дейли. Гордые и свободные" - читать интересную книгу автора

знала, что и думать. С тех пор, как она приехала в Гордон-Глен, на нее
обрушилось столько невероятных, фантастических сведений - о преступлениях
доблестных джорджийских гвардейцев, о захвате индейских золотых приисков, о
дискриминации, которой подвергают индейцев в джорджийских судах, а теперь
еще и о коварстве вашингтонского правительства. Неужели все это правда?
- Ничего не понимаю, - нахмурилась она. - Почему вас пытаются прогнать
с родной земли?
- Все очень просто, мисс Холл, - ответил Клинок. - Джорджийцы видят,
как богата наша земля. Здесь есть и золото, и хлопок, и зерно, плодородные
пастбища и зажиточные фермы. Соседи зарятся на наше добро.
Он произнес эти слова с обезоруживающей улыбкой, а Элайза отлично
поняла ее смысл: к чему каким-то там индейцам владеть такими богатствами?
Элайза испытала острое чувство вины. Ведь еще совсем недавно она тоже
считала всех индейцев дикарями. Так ли уж отличалась она от джорджийцев?
- Невежество - страшный грех, - сказала она вслух, имея в виду и саму
себя.
- Теперь, надеюсь, вы понимаете наше возмущение, мисс Элайза Холл, -
сказал Шавано. - Много лет назад белые люди сказали индейцам чероки:
"Уберите свои луки и стрелы, возьмите плуг и мотыгу". И мы научились жить
так, как живут белые, ибо мы хотели мира. Теперь же белые люди хотят, чтобы
мы переселились в Арканзас, на земли западных чероки, и снова охотились на
оленей.
- Какая чушь! - фыркнула Элайза, покосившись на Уилла, наряженного в
сюртук, белоснежную рубашку и голубой галстук. - Не могу себе представить,
чтобы мистер Гордон крался в мокасинах за оленем, сжимая в руках лук и
стрелы!
Клинок, не сдержавшись, рассмеялся. Элайза смутилась, но старый Стюарт
тоже захохотал. Скоро все смеялись в голос, включая и саму Элайзу.
Даже Виктория развеселилась:
- Мой муж последний раз держал в руках лук, когда был мальчишкой. Вряд
ли он помнит, как из него стрелять.
И все расхохотались еще пуще.

Смех через открытые окна столовой донесся до кухонной пристройки. Фиби,
отдиравшая нагар с железного котла, покосилась на высокого стройного негра,
стоявшего в дверях.
- Как думаешь, чего это они смеются?
- Кто их знает. - Дье оглянулся на господский дом, потом шагнул в
кухню. - Мастер Стюарт любит похохотать. Да и мастер Клинок тоже все время
улыбается.
Фиби в глубине души считала, что лучше всех на свете улыбается
Дьетерономи Джонс. Вот и сейчас он улыбался, глядя на нее сверху вниз. От
улыбки глаза у него стали лучистыми и мягкими, как бархатное платье миссис
Виктории. Фиби в жизни не встречала такого умного, красивого, гордого негра,
как Дье Джонс. И еще он был самым добрым человеком на свете. Он не
петушился, как другие, не задирал носа, не хвастался.
- Вот мастер Уилл, тот никогда не улыбается, - сказала Фиби. - Только
редко-редко чуть раздвинет губы, а глаза все равно грустные.
- Он с тобой по-доброму обращается? - спросил Дье, нахмурившись.
Следов побоев на девочке он ни разу не видел, но ведь всякий знает, как