"Жан д'Айон. Заговор Важных ("Луи Фронсак" #2) " - читать интересную книгу автора

было возвращение к духу простоты апостольских времен. Ультрамонтаны -
направление в католицизме, сторонники неограниченной власти Римского Папы,
отстаивали его право вмешиваться в дела государств.

Присутствие в совете отца и сына Бутийе свидетельствовало о намерении
короля продолжать политику кардинала.
Успех пришел к семье Бутийе благодаря деду, адвокату Дени, помогавшему
матери кардинала, когда та очень нуждалась. Оказавшись у власти, Арман дю
Плесси сделал его сына Клода суперинтендантом финансов. Позднее сын Клода,
Леон, получивший титул графа де Шавиньи, стал государственным секретарем.
Злые языки утверждали, что на самом деле он был сыном Ришелье и мадам
Бутийе, ибо, несмотря на сутану, кардинал питал большую слабость к женскому
полу. А граф де Шавиньи, в свою очередь, издавна дружил с Мазарини и, когда
тот только что прибыл во Францию, не имея ни денег, ни знакомств, ни
поддержки, даже предоставил в его распоряжение свой дом.
- А что говорит Принц, брат короля, о новом составе совета?
- Учитывая, где Принц нынче находится, его мнение вряд ли имеет
значение, - усмехнулся Бутье, в одной руке он держал стакан вина, а другой
взял несколько пирожков, предложенных ему госпожой Малле. - Четыре дня назад
его величество приказал парламенту зарегистрировать постановление,
направленное против герцога Орлеанского; согласно этому постановлению,
герцог лишился не только возможности вмешиваться в управление государством,
но и стать регентом. Со всей серьезностью король пожелал брату переехать на
постоянное жительство в Блуа. Отныне Принцу запрещено появляться при дворе.
Злопамятный Людовик не простил брату причастность к заговору Сен-Мара.
Во Франции все знали, что Принц, то есть брат короля герцог Орлеанский,
как правило при поддержке королевы Анны Австрийской, принимал участие в
большинстве заговоров против кардинала, а следовательно, и против своего
брата. Однако не лишним будет напомнить, что именно Принц выдавал и
разоблачал все эти заговоры.
- А Конде? А другие принцы крови? - спросил Фронсак - отец, кусая
печенье.
- Они выжидают. Состав нового совета их не беспокоит. Никто из них не
вошел в него, а значит, внутреннее равновесие в клане не нарушено. Они
следят друг за другом и, словно хищники в засаде, подкарауливают добычу.
Собственно, они всегда были хищниками. Конде больше заботит наследство
кардинала: он хочет получить львиную долю его имущества. Другие, те, кого
кардинал сослал, бросил в темницы, изгнал из собственных владений, тоже ждут
своего часа. Какая участь их ожидает? У нашего короля есть недостатки, но он
добр и справедлив, а потому многие поговаривают о ближайшем освобождении
бастильских узников, например, маршала де Бассомпьера, и о прощении де
Тревиля. Время тех, чьи провинности считаются более тяжкими, то есть
Вандома, Бофора и герцогини де Шеврез, я полагаю, еще не пришло, но в конце
концов и оно - увы! - настанет. - В голосе прокурора послышалась
безысходность.
- Но если все знатные заговорщики получат прощенье, заговоры
возобновятся! Ведь Ришелье был всего лишь мишенью, а истинной целью -
король, - с горячностью воскликнул Луи, затронутый поворотом, который
приняла беседа.
Бутье утвердительно закивал: