"Жан д'Айон. Заговор Важных ("Луи Фронсак" #2) " - читать интересную книгу автора

милостей, сын его посчитал за лучшее прислать мне чек на двадцать пять тысяч
ливров. Таким образом, Вандом уплатил мне в общей сложности пятьдесят тысяч
ливров. Следовательно, дело закрыто... по крайней мере, для меня.
- Но это не соответствует действительности, - с поклоном возразил Луи.
Про чек на двадцать пять тысяч ливров он знал уже накануне.
Старый маршал удивленно поднял брови. Чего хочет от него этот
судейский? - с раздражением подумал он.
- Это не соответствует действительности, - церемонно повторил Луи. -
Посредником при продаже выступал некий книготорговец по имени Бельвиль.
Вспомните: вы обещали ему за это десять тысяч ливров. При совершенно ужасных
обстоятельствах Вандом приказал убить его. У Бельвиля осталась дочь, сирота
без гроша в кармане. Я пришел от ее имени, так как контора моего отца
представляет ее интересы.
Не моргнув глазом Бассомпьер слушал речь нотариуса. Когда Луи умолк,
маршал, окинув его цепким взором, направился к окну, остановился и начал
нервно барабанить по подоконнику.
Наконец маршал прервал затянувшуюся паузу:
- Черт побери! Как неприятно! Я, разумеется, знал Бельвиля и его дочь,
но не знал, что с ними случилось. Признаюсь, я полагал, что если он
появится, я заплачу ему. Я только не думал, что придется сделать это так
быстро...
Повернувшись спиной к шевалье де Мерси, он умолк, глядя на оживленную
толпу, заполнявшую Королевскую площадь. После продолжительного молчания он
вновь повернулся к молодому человеку:
- Однако это дело чести. Могу я передать вам искомую сумму, дабы вы
уладили это дело... без скандала?
- Я как раз намеревался просить вас об этом.
Бассомпьер направился к маленькому столу, открыл ящик, достал из него
деревянную шкатулку и молча отсчитал пятьсот золотых луидоров.
Напомним, что в 1642 году золотой луидор стоил двадцать ливров и весил
семь граммов, а за серебряный экю давали три ливра, и весила монета двадцать
семь граммов. Соотношение между ливром и остальными монетами определял
король, а потому оно время от времени менялось.
- Прошу вас, дайте мне расписку. Вон там есть чернильница, - небрежно
протянув Луи бумагу и перо, произнес маршал.
Пока Луи писал, маршал пустился в объяснения, странным образом
напоминавшие оправдания:
- Я держал эти деньги, чтобы сегодня вечером сыграть в карты с
приятелями. Что ж, ничего не поделаешь. Долги чести прежде всего, а
карточные долги подождут...
Подписав документ, Луи достал свою печать, а Бассомпьер протянул ему
воск и свечу.
Приложив к расписке конторскую печать, нотариус оставил бумагу на
столе.
Взяв деньги, он сложил их в прочный кожаный мешок, захваченный с собой
на всякий случай, и опустил мешок в карман плаща. От тяжести мешка тесемки
плаща натянулись, и Луи пришлось придерживать карман.
Пятьсот золотых монет по семь граммов каждая - это почти четыре
килограмма золота! А такой вес, согласитесь, тяжело носить в кармане!
- Господин маршал, - произнес Луи, откланиваясь, - я не надеялся