"Маркиз де Сад. Философия в будуаре." - читать интересную книгу автора

услуги, которые пришлись по душе Евгении. Итак, маленькая глупышка,
устройтесь поудобнее, голову между ног вашей подруги, и язычком действуйте
так же, как только что действовала она. Надо же! В таком положении мне
доступны ягодицы вас обеих, и я смогу прекрасно ласкать Евгению, целуя ее
милую подружку. Вот... так... Смотрите, как нам хорошо всем вместе.
С.-А. (в волнении) - Я сейчас умру, черт возьми!... Далмансе, как мне
нравится держать в руке твой член, пока я теку!... Было бы так хорошо,
если бы он наводнил меня семенем!... Ласкайте!... Да целуйте же меня,
проклятье небу!... Ах, как я люблю быть шлюхой, вот так истекая семенем!..
Кончено, я больше не могу... Вы оба привели меня в экстаз... Мне кажется,
я за всю свою жизнь не испытала такого наслаждения.
Е. - Как я счастлива, что сумела это сделать! Однако, милый друг, у
тебя вырвалось еще одно словечко, которого я не знаю. Что означает это
выражение шлюха? Извини, но ты ведь знаешь, что я пришла сюда учиться.
С.-А. - Дорогая моя, так называют тех жертв развращенности мужчин,
что всегда готовы поддаться своему темпераменту или корысти; они
счастливые и почтенные создания, их осуждает общественное мнение, но
венчает сладострастье, они нужнее обшеству, чем ханжи, и имеют мужество
ради служения ему пожертвовать тем уважением, которого это общество
осмелилось несправедливо их лишить. Да зравствует те, кого звание это
возвышает в их глазах! Вот истинно любезные, единственно подлинно
философски мыслящие женщины! Что до меня, моя дорогая, я с двенадцати лет
делаю все, чтоб удостоиться этого звания, и уверяю тебя, не только не
скучаю, а наслаждаюсь на этом поприще. Больше того: я люблю, когда во
время близости, меня называют так; это оскорбление кружит мне голову.
Е. - О, я понимаю тебя, дорогая, я тоже не обижусь, если меня назовут
так, хоть пока и не заслуживаю этого звания; однако, не противоречит ли
такое поведение добродетели, и не оскорбляем ли мы ее, поступая таким
образом?
Д. - Ах! Забудь о добродетелях, Евгения! Есть ли хоть одна жертва,
какую можно принести этим ложным божествам, что стоила бы и минуты тех
наслаждений, какими мы оскорбляем их? Знай, добродетель - лишь химера, и
культ ее состоит в вечных лишениях, в бесчисленных преступлений против
вдохновений темперамента. Могут ли такие движения души быть естественными?
Разве природа может внушить что-либо ее оскробляющее? Не поддавайся тем
женщинам, коих называют добродетельными, Евгения. Если хочешь, они служат
вовсе не тем страстям, что мы, а другим, часто много более презренным...
Честолюбие, гордыня, чрезмерная корысть, а часто - еще и одна лишь
холодность темперамента, ничего им не говорящего. Обязаны ль мы чем-нибудь
подобным существам, спрашиваю я? Не следуют ли они единственно внушениям
себялюбия? Разве лучше, мудрее, правильнее жертвовать эгоизму, чем
страстям? Я считаю, что одно другого стоит, и тот, кто слушается голоса
последних, без сомнения, гораздо умнее, поскольку они - голос природы,
нежели первый - голос глупости и предрассудков. Одна капля семени из этого
члена, Евгения, мне дороже, чем самые высшие деянияпрезираемой мною
добродетели.
Е. (Во время этих рассуждений женщины немного успокаиваются, и вновь
одевшись в сорочки, полулежат на канапе, а Далмансе сидит рядом в большом
кресле.) - Но есть ведь много различных видов добродетелей, что же вы
думаете, например, о благочестии?