"Спрэг де Камп. Hyperpilositis." - читать интересную книгу автора

только начинал развиваться. Правда, производство детей в пробирках не
получило особого размаха, но однажды дойдет и до этого.
Оливейра обнаружил, что если эктогеников подвергнуть жесткому
карантину, у них вообще не вырастают волосы - во всяком случае не больше,
чем в прежние времена. Под жестким карантином я подразумеваю, что воздух,
которым они дышат, подогревается до 800 градусов Цельсия, потом сжижается
и пропускается через батарею аппаратов, где его дезинфицирует дюжина
различных веществ. Продукты для них подвергаются подобной обработке. Не
пойму, как бедные малютки могли вынести такую адскую дозу гигиены, но
как-то переносили, и волосы у них не росли - пока они не сталкивались с
другими людьми или получали сыворотку из крови волосатых детей.
Оливейра обнаружил, что причиной hyperpilositis была, как он
подозревал с самого начала, одна из тех чертовых саморазмножающихся
молекул белка. Как известно, их нельзя ни увидеть, ни воздействовать на
них химически, поскольку они перестают быть молекулами белка. Теперь мы
неплохо знаем их строение, но то был долгий и кропотливый процесс, во
время которого приходилось делать много выводов на основании недостаточных
данных. Иногда эти выводы были правильны, иногда - нет.
Но для детального анализа молекул нужно их большое количество, а те,
которые мы искали, не существовали даже в малом. И тогда Оливейра
разработал метод их отбора. Признание, которое он ему принес, -
единственный постоянный результат тогдашней его работы.
Когда мы применили эту методику, обнаружилось нечто странное -
вирусограмма эктогеника, зараженного сверхволосатостью, была такой же, как
у здорового. Это казалось невозможным. Мы знали, что ребенку ввели
молекулы сверхволосатости и у него выросла прекрасная, густая шерсть.
И вот однажды я застал Оливейру за столом с выражением лица
средневекового монаха, имевшего видение после сорока дней поста. (Кстати,
попробуйте поститься так долго и тоже увидите, да не одно.) Он сказал:
- Пэт, не советую тебе покупать яхту за свою часть миллиона. Их
содержание дорого стоит.
- В чем дело? - довольно интеллигентно спросил я.
- Смотри, - сказал он, подходя к таблице, покрытой диаграммами
молекул протеина. - Имеются три вида белка: альфа, бета и гамма. Альфа не
существует уже тысячи лет. Заметь, единственное различие между молекулами
альфа и бета заключается в том, что атомы азота связаны с этой цепочкой, -
он показал, - а не с той. Кроме того, как следует из энергетического
баланса, если ввести одну молекулу бета в группу молекул альфа, все они
превратятся в молекулу бета.
Мы уже знаем, что непрерывно производим различные виды молекул белка.
Большинство из них непостоянны и вновь распадаются или же недееспособны и
не могут воспроизводиться. Как бы то ни было, они ни на что не влияют. Но
поскольку они такие большие и сложные, то могут принимать множество
различных форм и порой может возникать новый вид белка, способный к
воспроизводству: иными словами, вирус. Именно так появились все вирусные
болезни, просто потому, что что-то встряхнуло самую обычную молекулу
белка, когда та формировалась, и атомы азота сцепились не с теми
цепочками.
Моя теория такова: белок альфа, который я реконструировал, исходя из
знаний о его потомках, белках бета и гамма, существовал некогда в