"Лайон Спрэг де Камп, Бьерн Ниберг. Люди Туманных гор ("Конан")" - читать интересную книгу автора

пояса такую же маску и прижал к лицу. Прозрачный материал как будто прилип к
его коже - и киммериец с немалым удивлением отметил, что теперь способен
видеть то, что происходит за пеленой густого клубящегося тумана. Его
противники не мешкали; двое из них уже подбирались к нему, занося для удара
свои длинные клинки.
Свистнул кривой меч Конана, и битва началась. Не битва, скорее - бойня,
ибо у людей в черном не было ни единого шанса на спасение, и они один за
другим со стонами и предсмертным хрипом падали под ударами киммерийца. Среди
них Конан с удивлением заметил двух женщин - таких же бледных и хрупких.
Сперва он пытался лишь уклониться от их оружия, так как на родине его, в
Киммерии, не сражались с женщинами; однако эти две ведьмы никак не могли
угомониться, и ему пришлось ответить ударом на удар.
Вскоре все был окончено. Конан огляделся; на полу просторного круглого
зала валялись трупы, Шания по-прежнему неподвижно лежала на жертвенном
камне, и над ней вился туман. Вдруг киммериец заметил, что один из его
противников еще жив - бледнолицый с угрозой тянул к нему руку и хрипел в
предсмертной агонии:
- Дикарь... Презренный варвар... Ты уничтожил наш древний народ, но и
тебе не избежать мучительной смерти... Сначала ты узришь нашего защитника...
узришь его, и это будут последние мгновения твоей жалкой жизни! О,
Безымянный! О, великий, дай мне сил совершить это!
Конан в изумлении раскрыл глаза: умирающий невероятным усилием сдвинул
с места свое израненное тело и подполз к одной из перекрытых каменными
створками двери. Вцепившись в нее, он всем своим весом навалился на створку,
потянул, и каменная плита сдвинулась с пронзительным скрипом.
Глазам киммерийца предстало поистине страшное зрелище: перед ним в
густых клубах тумана дергалось и шевелилось жуткое чудище, напоминавшее
огромного паука. Туловище с раздутым брюхом, белесым и округлым, как бы
готовым брызнуть гноем, поддерживали десяток длинных мохнатый коленчатых
лап; над ними грозно подрагивали выставленные вперед челюсти, а маленькие
красноватые глазки светились лютой злобой. Быть может, такие твари обитали
на земле в то время, когда не ней не было людей, промелькнуло в голове у
киммерийца. Сможет ли он противостоять подобному чудищу? Сейчас Конан не
задумывался об этом; в первую очередь он хотел спасти девушку. Метнувшись к
алтарю, он подхватил безжизненное тело Шании и перекинул ее через плечо;
затем, не дожидаясь атаки жуткого монстра, бросился к винтовой лестнице,
стремительно скатился по ней вниз, распахнул двери и помчался по узкой
тропе. Когда он обернулся, то увидел, что чудовищный паук, резво перебирая
своими многочисленными ногами, почти настигает его.
Ему удалось увернуться от первого броска чудовища, и тогда Конан резким
и мощным ударом сабли попытался перерубить одну из ног твари. Сталь
скользнула по твердой хитиновой броне, лишь разъярив чудовище, и гигантский
паук снова бросился в атаку. После нескольких попыток Конан убедился, что
его сабля не может пробить панцирь этой многоногой твари. В отчаянии
киммериец огляделся, и его взгляд упал на погребальную пирамиду, сложенную
из угловатых обломков скал. Камень - тоже оружие, подумал он; затем с
усилием поднял над головой огромную глыбу и швырнул ее в чудовище, уже
тянувшее к нему мохнатые лапы.
Спас ли киммерийца точный и сильный удар, или помогли древние
таинственные заклятия, охранявшие могилы туранских вождей, но жуткая тварь