"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автораговорит: "Лен! Намекни своему женатику, что я на выходные в деревню уметелю.
Пускай дома своим соврет, что его, мол, от котельной за углем в командировку посылают!" Думает, что от котика терпеть нельзя было, а тут свое добирать, - так радости до макушки! Никакой принципиальности у этой мамки и далее не предвидится. Суется еще в чужую жизнь, рыло деревенское! Эх, жизнь!.. Ладно, как-то прожили... Назад не воротишь. Бьешься, блин, сына поднимаешь, никто копейкой не поможет! А как на ноги начал вставать, так сразу государство о ее сыночке вспомнило! А он ее только, а не государственный! Что же это теперь с Женькой-то будет?.. Потом думает: "Чо это я? Какой еще дельфин такой в жопу? Какой Жека тридцать второй? Приснится же такое!" А сердце-то не на месте, сердце что-то с ритма сбивается. Чо же это делать-то? Лежала так Лена, думала до половины шестого, а потом мать будить принялась: "Мам! Вставай! Мама! С Женькой неладное чо-то!" А Макаровне в ту ночь колхоз родной снился. Она спросонок решила, что опять война, опять ей на дойку бежать, а потом еще до ночи окопы и рвы противотанковые рыть. Вскочила, давай орать: "Где мой подойник, мать вашу? Куды мой ватник задевали, ироды?" С ней такое, как Женька уехал, частенько происходить стало. Ленка еще пуще ревет в голос, думает, чо же она будет делать, если и мать еще сдвинется? Тут Макаровна опамятовала, взяла себя в руки, огляделась и очень обрадовалась, что ее сегодня никто с больной спиной траншеи копать не пошлет. "Главное, Ленка, чтоб войны не было! - бодренько она заявила дочери, ставя чайник на плиту. - Ты даже представить себе не можешь, что такое За чаем Лена все-таки рассказала матери о своем странном ночном видении. - Эх, Ленка! Не хотела тебя расстраивать, но ведь и я недавно в своей голове этого пацана слышала! - призналась старуха. - Думала, не ровен час - того! Сама знаешь, на голову мы, деревенские, не шибко крепкие. Правильно, поработай-ка так, покопай! Так вот парнишка этот просил передать, что чо-то у Женьки нашего с верхними дыхательными путями неладно. А они всем взводом очень боятся, что его из-за этого в медпункт пошлют. - Ой, мамынька! Простыл он, что ли? - завыла Ленка. - Не-е... Вроде паренек этот говорил, что Женьку как стали к гарнизонным соревнованиям по плаванию готовить, так он из бассейна почти не вылезает. Поесть, да поспать. Скоро, говорит, в воде спать научится, и каюк! Только на каких-то прапорщиц оне и надеются, ну, которые должны скоро к ним на дирижабле прилететь. - На чем?.. Мама! Тут и так на душе муть одна, а тут вы с какой-то бредятиной лезете! - Ладно, не реви! Седни Макаровна придет, ее и спросим с пристрастием, куды нашего Женечку подевала! - сурово оборвала ее мать. Но ждали они в тот день вторую Макаровну напрасно. Прождавши так впустую несколько дней, они потащились добиваться ясности к дусиковой фатере. Что, блин, за дела?.. А дела у дусика и впрямь были неважные. В зеркала он теперь не заглядывал, наощупь брился. Через неделю таких мучений, вдобавок ко всему, теща Елизавета Макаровна неожиданно загремела с гипертоническим кризом в |
|
|