"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

говорит: "Лен! Намекни своему женатику, что я на выходные в деревню уметелю.
Пускай дома своим соврет, что его, мол, от котельной за углем в командировку
посылают!"
Думает, что от котика терпеть нельзя было, а тут свое добирать, - так
радости до макушки! Никакой принципиальности у этой мамки и далее не
предвидится. Суется еще в чужую жизнь, рыло деревенское!
Эх, жизнь!.. Ладно, как-то прожили... Назад не воротишь. Бьешься, блин,
сына поднимаешь, никто копейкой не поможет! А как на ноги начал вставать,
так сразу государство о ее сыночке вспомнило! А он ее только, а не
государственный! Что же это теперь с Женькой-то будет?..
Потом думает: "Чо это я? Какой еще дельфин такой в жопу? Какой Жека
тридцать второй? Приснится же такое!" А сердце-то не на месте, сердце что-то
с ритма сбивается. Чо же это делать-то?
Лежала так Лена, думала до половины шестого, а потом мать будить
принялась: "Мам! Вставай! Мама! С Женькой неладное чо-то!"
А Макаровне в ту ночь колхоз родной снился. Она спросонок решила, что
опять война, опять ей на дойку бежать, а потом еще до ночи окопы и рвы
противотанковые рыть. Вскочила, давай орать: "Где мой подойник, мать вашу?
Куды мой ватник задевали, ироды?" С ней такое, как Женька уехал, частенько
происходить стало. Ленка еще пуще ревет в голос, думает, чо же она будет
делать, если и мать еще сдвинется?
Тут Макаровна опамятовала, взяла себя в руки, огляделась и очень
обрадовалась, что ее сегодня никто с больной спиной траншеи копать не
пошлет. "Главное, Ленка, чтоб войны не было! - бодренько она заявила дочери,
ставя чайник на плиту. - Ты даже представить себе не можешь, что такое
строить узкоколейку в лесу на болоте! Все остальное опосля - уже семечки!"
За чаем Лена все-таки рассказала матери о своем странном ночном
видении.
- Эх, Ленка! Не хотела тебя расстраивать, но ведь и я недавно в своей
голове этого пацана слышала! - призналась старуха. - Думала, не ровен час -
того! Сама знаешь, на голову мы, деревенские, не шибко крепкие. Правильно,
поработай-ка так, покопай! Так вот парнишка этот просил передать, что чо-то
у Женьки нашего с верхними дыхательными путями неладно. А они всем взводом
очень боятся, что его из-за этого в медпункт пошлют.
- Ой, мамынька! Простыл он, что ли? - завыла Ленка.
- Не-е... Вроде паренек этот говорил, что Женьку как стали к
гарнизонным соревнованиям по плаванию готовить, так он из бассейна почти не
вылезает. Поесть, да поспать. Скоро, говорит, в воде спать научится, и каюк!
Только на каких-то прапорщиц оне и надеются, ну, которые должны скоро к ним
на дирижабле прилететь.
- На чем?.. Мама! Тут и так на душе муть одна, а тут вы с какой-то
бредятиной лезете!
- Ладно, не реви! Седни Макаровна придет, ее и спросим с пристрастием,
куды нашего Женечку подевала! - сурово оборвала ее мать.
Но ждали они в тот день вторую Макаровну напрасно. Прождавши так
впустую несколько дней, они потащились добиваться ясности к дусиковой
фатере. Что, блин, за дела?..
А дела у дусика и впрямь были неважные. В зеркала он теперь не
заглядывал, наощупь брился. Через неделю таких мучений, вдобавок ко всему,
теща Елизавета Макаровна неожиданно загремела с гипертоническим кризом в