"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

систематическое хамство среднему командному составу. Пришили, видать, не
того кого-то. И морды у них всех были какие-то... акульи. Ну, Женьку
изначально предупредили, чтобы ни с кем с тридцать пятого по сорок восьмой
номер не связывался.
С левого фланга вытянулись в ниточку двухметровые пятидесятые номера.
Франкенштейн, естественно ничего не слышал, у него излишний металл все волны
экранировал. Он попытался знаками чего-то возражать, так один из пятидесятых
номеров исподтишка показал ему чик-чирик по горлу. Мол, не боись, щас во все
дырки того, и без тебя выдадут, отец-командир! Заткнулся наш Егор, так зать,
Маркович сразу, как увидел, что на ультразвук тридцать второго резко рванули
с мест двадцатые номера, на ходу расчехляя оружие.
Первыми за косогор свернули Жеки, возвращенные в родные пенаты на
перевоспитание. Остальные чуток притормозили, вынимая кортики и струнные
удавки. И как только эти обломы туда завернули, сразу там что-то начало
свистеть, хрустеть и пищать. Все посмотрели на тридцать второго Жеку,
который внимательно прислушивался к происходящему за нависшими над дорогой
мощными сосновыми корневищами. Когда писк вдруг резко прекратился, он
решительно кивнул головой и показал всем двумя пальцами "виу-виу". Жеки
ломанули за поворот, и, глядя на поверженных пираний в черных комбинезонах,
которые они, наверно позаимствовали у японских нидзя. Егор Маркович обречено
понял, что ни хрена этих акульих мордоворотов ему не перевоспитать. Пока
пятидесятые номера выстраивали левый фланг, Жеки с тридцать пятого по сорок
восьмой номер невозмутимо срывали желтые повязки у тихо стонавших
противников и деловито шмонали у них по карманам.
В принципе дойти до огневого рубежа они заранее не рассчитывали, а зря.
Поскольку пятидесятые номера показали, что тетя Лена не зря на них компот
варганила. А когда сквозь строй они пропустили двадцатых Жек со свинчатками,
заточками и самопалами, пираньи с матом сами полезли в болото. Догонять их
никто в это говно не пошел кроме, конечно, Жек с тридцать пятого по сорок
восьмой номер. Уж эти совершенно не собирались оставлять все как есть без
экспроприации, с радостными воплями обнаружив, что почти все деревенские
имеют золотые фиксы. У Егора Марковича на них просто терпения не хватало! Он
им шипит: "Языка тащите, языка-а!" Рубеж-то как-то преодолевать надо, а все
враги в замутненном сознании, на ультразвук не реагируют. А эти крохоборы
знай их по залылкам лупят и кричат на весь ельник: "Дурак ты, папа! На кой
тебе ихний язык? Мы тебе сейчас золотишка на лобные кости добудем! Будешь у
нас весь светиться, как тот хмырь позолоченный из "Звездных войн!"
И тут ка-а-ак рвануло! Впереди, сзади, со всех сторон сразу! Все,
блядь, огнем заполыхало вокруг! Франкенштейн орет: "Стоять! Всем Стоять,
суки! Зае..!" И скачет вокруг ошалевших Жек галопом. Понятное дело, ему-то
по фигу! У него, может, задница из базальтового волокна! Кошмар, короче!
Кое-как, взяв себя в руки, за ноги, протащились они сквозь этот заслон
из сплошного огня. Ельник спалили, конечно, к чертовой матери. На опушке
привели себя в близкий к уставному вид, с трудом промаршировали на
заброшенном стрельбище, сдали желтые повязки пираний интенданту под расписку
и потащились до дома, до хаты...
Дорогой каждый думал и стонал о чем-то о своем. Но все думали, что пара
таких учений, и писец неминуем. Общую для всех мысль сформулировал Егор
Маркович: "Ну, вот, идиоты! Можно сказать, прошли боевое крещение огнем!
Продемонстрировали предполагаемому противнику блядскую натуру и херовую