"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

нет, будто они такие молчуны с самого младенчества. Ну, прикрикнул на них
товарищ Франкенштейн, слегка обматерил даже - ни чо! Молчат на своем, суки!
Кросс хорошо отбегали, с полной выкладкой. Обед скушали, после на
полигоне отстрелялись - опять хорошо! Егор Маркович даже проникаться к ним
начал душевно. А тут училка немецкого, по фамилии Барамзян, прибегает вся в
слезах. "Сколько, - говорит, - дураков и отморозков выучила "Ненде хох!"
кричать, таких еще не видела! Молчат суки - и хоть тресни! Нихт ферштейн!"
Потом в бассейне шестнадцать кругов всем подразделением дали. Егор
Маркович время засекал - снова хорошо! А как дошли до испанского и основ
конспирации в латиноамериканских странах, так ведь опять довели
преподавателя! Конечно, он - натуральный испанец с острова Свободы, горячий,
вспыльчивый человек. Он орать на них долго не стал! Он достал мачете и попер
на этих двух! Едва его Жеки с тридцать пятого по сорок восьмой номер
разоружили. Два пальца сломали своему любимому преподавателю. Отломили,
короче.
А этим двум - хоть бы хны! Хлопают только на всех круглыми глазенками,
рты открывают и закрывают, как рыба сонная! И какое-то бесстрастное
выражение написано на их лицах, будто не нормальная горячая кровь струится у
них по жилам, как у всех орущих на испанца Женек, а холодная рыбья
сукровица.
Вечером пришла спецмашина даже не за стажерами, а за двумя
старослужащими Жеками. Но, в нарушение Устава, Егор Маркович этих двух назад
сплавил. И, глядя вслед спецмашине, думал, почесывая молибденовый затылок,
что херовую смену готовит нынче генштаб... Где-то ведь это еще аукнется!..


* * *

Отделение для алкашей городской психушки, как назло, располагалось в
бывших кельях и трапезной старинного мужского монастыря. Ленка вначале всего
прикола не поняла. Сидя в сводчатом коридорчике в ожидании лечащего врача с
обхода, она в умилении пялилась на суровые глазастые лики святых,
проступавшие из-под известковой побелки. Наконец, из отделения к Лене вышел
испуганный мужчина средних лет в сером халате с опаленными бровями и
ресницами. Гостеприимным жестом он пригласил ее в кабинет.
Убирая на край большого письменного стола обгоревшие папки, он с
нервным смешком произнес фразу, окончательно поставившую Лену в тупик:
"А-а... Стал быть, эти горячие, блин, старушки - ваши родственницы
непосредственные? Учтите, если я с этим Змеем-Горынычем двухголовым не
шизнусь, если эти суки старые со мной писец до выписки не сделают, то я на
сестре-хозяйке Ларисе Андриановне сам, добровольно женюсь, а Петьку за сына
признаю! Господь свидетель!"
И размашисто перекрестился на икону Николы-Чудотворца со следами
недавних подпалин.
- Впрочем, должен предупредить строго, - сурово добавил врач, глядя
Елене прямо в глаза. - Не знаю, конечно, как вам удалось двух мамаш на один
паспорт записать, мне это, в сущности, по хрену, но не от Бога все это!
Власть обманите, а Бога - фигушки! - поднес он к Лениному лицу запачканный
копотью кукиш. - Только не вздумайте только при них имя Спасителя нашего
поминать! Будет тогда вам - пламя гнева Всевышнего!..