"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

Женьку пронзительным взглядом, немедленно отпустила дежурного и с доброй
улыбкой подсела к прапорщице. Ласково обняв Женьку за острые плечики,
Пластюкова предложила ни о чем не беспокоиться, а только довериться ей, как
женщине.
Естественно, Женька доверилась только в отношении гада-котика и своего
нежелания покидать родное подразделение на выходные. Пластюкова повысила
голос и заявила, что если Женя не напишет обо всем случившемся с ней за
последнее время добровольно, то всем заинтересованным ее здоровьем лицам
придется туго. Женька закрыла глаза и стала мысленно названивать тридцать
второму Жеке, чтобы тот передал ее горячую просьбу Женечке немедленно рвать
когти...


* * *

Какими смешными теперь представлялись Лене ее давешние надежды! Вот
выследят они с мамкой ту квартиру, вот найдут управу, вот спасут Женечку!..
Эх, Женька! Где же ты, сынок?
Рядом грустили две Макаровны, которым Коля подарил по асбестовому
платочку. Он эти платки ножовкой по металлу из казенного фартука в котельной
вырезал. Женщины уже твердо решили по весне обратно в деревню уходить. В
городе одной из мамок пенсии не давали, а на Ленкиной фабрике какие-то
варнаки народ акционироваться подбили. Поэтому все производство
застопорилось, ни аванса, ни окончаловки третий месяц по этой причине
давали, уговаривая продать какие-то то ли простые, то ли именные акции в
профкоме. Совершенно не до этой ерунды Лене было. Скучно ей стало жить без
Женьки.
Вечером со смены в котельной пришел Коля. У него тоже кто-то там решил
котельную от государства открепить, но Коля всегда мог без проблем мешок
угля дачникам толкнуть. За счет его подмоги и участия только и держалось это
убогое семейство.
За ужином телевизор включили для подъема настроения. Пить теперь
опасались, да и желания не было. А по телевизору стали фильмы американские
крутить про вампиров и разных чудиков в джунглях. Хорошо так на нервную
систему действовало. Укрепляюще. Даже Макаровны немного оживали, окутываясь
сизой дымкой с радостной желтой искрой.
Вдруг в дверь тихо кто-то скрестись начал, звонок-то давненько не
работал. Коля открыл дверь и впустил дусика, видок у которого был помятый,
деформированный жизненными проблемами.
- Я эта... к вам... ага... - сказал дусик, виновато глядя на Лену. -
Знаете, в прошлый раз, как был, приметил одну особенность - очень уж Вы,
Елена Митрофановна, на мою жену, Елену Матвеевну личностью смахиваете...
Вот.
- Так это тот самый хмырь, что пацана твоего вместо своего гаденыша в
спецвойска сдал? - заорал Колян, прихватив ручищами дусика за грудки. -
Колись, сука, куда Ленкиного парня девал?
Тут вылетает одна из Макаровн и начинает Валентину Борисовичу рожу
царапать: "А мою-то дочку куда девал, ирод? Слушайте, я же все вспомнила!
Как этого говнюка увидела, так и вспомнила!.. Я же не ваша мама, я совсем
другая мама!.. Души его, Колька, души!"