"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

ему даже подтянуться в учебе пришлось, в секцию бокса записаться и реже на
рыбалки отчаливать.
Долго ли, скоро ли, закончили вровень оба Женьки среднюю школку,
получили аттестаты зрелости. Один - в ресторане "Галактика", другой - в
школьном актовом зале с облупившимся потолком.
А в аккурат после этих торжеств по поводу зрелости Женечек, приходит,
как обычно, Макаровна к другой Макаровне вся никакая. Ставит бутылочку на
стол к традиционной жареной рыбке с безразличным потерянным видом и плачет,
слезами заливается. Вторая Макаровна, наворачивая в салатницу оливье,
спрашивает, чем же ее горю-то помочь, а та только руками отмашку дает - мол,
пошла ты с уговорами на хер.
Но потом за водочкой она сердцем немного отошла, буркнула про какие-то
неприятности дома. Другая Макаровна к ней в душу не лезла, только рюмочку
исправно наполняла и сочувственно вздыхала. И тут Женька из секции бокса
вернулся. Пришлая Макаровна будто вновь его увидала! Глядит так изумленно
как на диво-дивное, чудо-чудное, но опять молчит. Так молчком вдруг к
пальтишке своему резво начала продвигаться, шасть за порог - и до дому! Ни
"прощайте", ни "насрать"!..
Убирая со стола ее подружка решила, что, наверно, из-за склеротических
возрастных изменений у ей крыша поехала.
Ох-хо-хо... Конечно, зря так неуважительно Макаровна подумала на тещу
дусика. Все-таки та гораздо более в жизни хорошего врачебного ухода
повидала, благодаря зятю. В себе она тогда была, это точно. С недобрыми
намерениями она покинула в спешке гостеприимный дом подруги.
Вот так сидят люди вместе, водочку кушают, на внуков умиляются... А
потом раскидывает их судьба по разные стороны... Ведь как людей не равняй,
сколь в имуществе не ограничивай, своя рубашка им все равно теплее и ближе к
телу кажется, а уж своя кровинка - милее всех остальных друзей-товарищей.


* * *

Судьбу зятя Елизаветы Макаровны звали Вилена Рэмовна. Как вы уже
догадались, она была той самой дамой, с которой Валя-дусик служил больше
пятнадцати лет на благо народного равенства. Служили они, служили, и настал
долгожданный для дусика день - последний рабочий день Вилены Рэмовны. Бумага
ей пришла на заслуженный отдых перемещаться.
Вечером, как он и ожидал, Вилена Рэмовна вызвала его в свой большой
уютный кабинет. Валентин наш привычно одеколоном спрыснулся, рот мятным
бальзамом прополоскал и, поправляя галстук перед зеркалом, довольно
улыбнулся своему отражению. От подфартило, так подфартило! Щас старуха на
последней свиданке ему все бразды передаст, терпеть осталось всего-ничего...
Ох, и развернется же он! Покажет всем масштаб работы! А какую секретаршу он
себе заимеет!..
И с таким приподнятым ощущением входит дусик в кабинет к Вилене
Рэмовне. Но, видно, слишком явно его оживление на физиономии проступило.
Все-таки надо было ему поразмыслить, что не за любовь к дусикам сидела в том
кабинете Вилена Рэмовна столько лет, что не таких она бубликов пачками
колола больше полувека трудовой биографии.
А дусик наш цветет! Французским одеколоном настойчиво благоухает.