"Ирина Дедюхова. Последний дюйм" - читать интересную книгу автора

Ирина Анатольевна Дедюхова

Последний дюйм

Жили-были, значит, мать с дочкой. Вернее, дочка жила, а мать просто
была. Потом у дочки с ее мужиком заминка какая-то вышла, разругалися они там
чего-то. Вот дочка забрала свой лаптоп, да к матери свалила обратно. Хотя
матери-то она наоборот обещала, что более уж не вернется, как бы с намеком,
что теперь мамаша должна об устройстве своей жизни подумать, не все же
бытием сознание определять. А тут - здрасте! Причем тот-то, ну, бойфренд, с
которым эта дочка жила, и не звонит даже! Прощения не просит, в ногах не
валяется, будто так и надо. Сволочь.

Такая тут тоска на дочку накатила! Зарыдала она белугою, упала на диван
травинкой скошенной... Мать на кухни выбегает, сигарету потушить не успела
даже. Подходит к дочке, а та - мычит только в дикой депрессии. Ну, дела!
Мать, конечно, хотела как-то дочку утешить. Все-таки дочка, а не чухонь
посторонняя. Стала ей поучительные истории сказывать о том, какие вообще
дела-то в жизни бывают. Стоит ли, мол, так заранее убиваться? Дочка как
понаслушалась этих дел, так сразу замолчала, повернулась носом к стенке и
уставилась в велюровую обивку, не мигая. Мать тогда совсем испугалась! Хотя
уж к своему-то сороковнику могла бы сообразить, что не все дела можно вот
так, с размаху на молодежь зеленую вываливать. Какое-то уважение должно
оставаться у молодежи к старшему поколению?.. Дела-а...

Таким вот образом отстрадали они с вечера до полуночи, а потом уснули
от усталости. Ранним утром сама собою стукнула им в головы одна общая мысль:
"Сглазили!" Все точнехонько сходилось - все! Они даже догадалися, кто
приблизительно такое над ними мог сотворить. Там особую догадливость даже
напрягать не стоило. Просто мать спросила дочку: "Ты догадываешься, кто бы
это мог сделать?" А дочка сощурила глаза и только кивнула в ответ, мол:
"Даже сомневаться не моги!"

Про ту стерву глазливую, о которой мать с дочкой разом подумали,
рассказывать - только время даром переводить. Она даже в нашем подъезде
мужчину одного сглазила. О ней, чем меньше говорить, тем меньше сглаза
будет.
Однако заметить следует, что это семейство, о котором разворачивается
наше эпическое повествование, отродясь каким-то несчастливым по всем
параметрам оказывалось. Вот хоть взять такой незначительный параметр, как
фамилия. Вроде, нет никакой разницы, к примеру, если у вас фамилия Редькин
или Водкин. Просто в обществе дополнительное веселье сразу намечается:
"Водкину больше не наливать! А Редькину - редьки не доложили!" И всем
весело, вы чувствуете себя центром общества, душой компании.
Но если у вас фамилия Винкерштейн, а маму зовут Белла Юрьевна, да ежели
папашу вашего звали не как-нибудь Вася-Миша, а Рудольфом, то тут сразу
какой-то перенапряг получается. Все присматриваются к вам искоса,
соображают, как лучше-то себя проявить. Отсюда всеобщая неловкость
возникает, тягостные для всех паузы в разговоре. Согласитесь, что такая
фамилия заранее предъявляет завышенные требования к окружающим. Как себя