"Ирина Дедюхова. Последнее путешествие Синдбада" - читать интересную книгу автора

- Не соглашусь, Лара. Мне надо разобраться. Если честно, вот эти отчеты
я впервые вижу, поэтому все начисления должна просмотреть сама. Ты что
думаешь, я поверю, что он станет выставлять такое по добавочной стоимости?
Сама знаешь, что на стройке можно слона спрятать.
- Начисления выполнены согласно поданным декларациям.
- Значит, будут исправительные. Сами-то в этих новых формах разобраться
не можете. Ладно, Кисуня, не дуйся, давай, я акт подпишу. Что-то совершенно
никого не узнаю в родном околотке, куда всех наших старушек дели?
- Не спрашивай - все равно не скажу! И так вся на нервах. С тобой хоть
нервы не трепали. Представляешь, приняли у Нефтемаша задолженность по
единому социальному в три миллиона - и хоть бы хны! Тут же занесли в
компьютер, хотя идиотка-бухгалтер явно ноль лишний приписала. Нет, мы на
ошибку ей не указываем, мы такое вот в отчетность заносим и иск выставляем.
Перед людьми стыдно.
- Это новая кафедра вам таких бубликов в работнички выдала?
- Все, Люда! Разговорчики в строю!
- Ладно, Ларочка! Счастливо!
- Как у тебя дела-то?
- Не спрашивай!
- Значит, как у всех. А выглядишь хорошо.
- Правда?
- Слушай, если тебя даже Хохряков не узнал! Заходит сейчас и говорит:
"К Вам стырвочка такая вся из себя, гнида бухгалтерская на комиссию!"
Значит, действительно хорошо смотришься. Из Хохрякова выжать комплимент -
дорогого стоит!
- Спасибо, Ларочка!
- Да за что? Ты, Люд, опять все лето в городе? Ладно, не отвечай! Ну,
не кисни ты! Зимой отдохнешь, перед годовым отчетом. Не расстраивайся! А
курточка у тебя эта - просто отпад!
- Мать ругается, говорит, что вызывающе...
- Слушай ты ее! Я занята, Хохряков! Закройте дверь! Видишь, заглянул,
не выдержал! Отличная курточка!

После утренней молитвы он обычно заходил к отцу, который лежал на
взбитых шелковых подушках у раскрытого настежь окна. Вначале лета, спускаясь
по скользким ступеням черного дерева, отец сломал ногу. Пока женщины выли
возле него, перенесенного наверх двумя черными рабами, Синдбад ходил к
известному врачевателю-цирюльнику. Конечно, он ушел не только потому, что
хотел помочь отцу сам. Он не признался бы в том и самому себе, но был рад
покинуть дом, чтобы не слышать истошные женские вопли. Женщины кричали
громко, чтобы все соседи знали, каким почетом пользуется его отец. И на
повороте к дороге в Верхний город с Синдбадом впервые уважительно
раскланялся сосед - ростовщик Али. Даже удачные в коммерческом отношении
плавания не могли заставить его поклониться Синдбаду. В их приморском городе
слава морского скитальца считалась недостойной.

Перед дверьми лавки цирюльника висели длинные черви рикшты,
собственноручно вынутые хозяином лавки тонкими бронзовыми иглами у богатых
жителей Верхнего города, пивших стоячую воду из мраморных бассейнов. Сухие
тонкие черви шелестели на ветру, рядом чинно сидели старцы, перебиравшие