"Ирина Дедюхова. Алиска " - читать интересную книгу автора

ей прикурить за такие мечты! Но заподозрила недоброе старушка уже поздно,
когда девочки уже сдали в макулатуру ее любимые журналы "Коммунист" и
"Пропагандист и агитатор". Цена на ротвейлеров в те времена была очень
высокая, а порода считалась одной из самых престижных. Подруги сказали Зине,
что теперь ей покупать надо только девочку, потому что мальчик в ее доме не
прижился... Ой, вы же не знаете эту историю! Над кухонным столом в новом
доме висело фото мамы Зины в обнимку с затрапезным дворовым кобелем. Мама
Зина украдкой вздыхала, глядя на него, и Алисе ничего не оставалось, как за
компанию с Вендеттой изображать сочувствие и горечь утраты. До фонаря ей
были эти все переживания, потому что случилось все это давным-давно, за год
до появления в доме Вендетты.
Девочки принесли с помойки маме Зине маленького, еще слепого
дворянина - сына подзаборной шавки, раздавленной самосвалом. После того, как
бабушка отбушевала и смирилась с судьбой, дворянчику дали самое подходящее
дворянское имя - Рэт Батлер, поскольку все его семейство после самосвала с
пьяным водителем пополнило ряды унесенных ветром. Щенок, по простоте
душевной, упомнить такую роскошь не мог и с удовольствием откликался на
Батика, а позднее его имя сократилось до Батьки. Но весь двор почему-то
решил, что зовут нового Зининого питомца Махно, так и кричали ему: "Батька
Махно! Здорово Махно! Махно, иди сюда, косточку дам!" И действительно, в
облике обоих батек наблюдалось некоторое сходство - оба некрасивые, лохматые
и отчаянные анархисты в душе. Больше всего он любил срываться с поводка и
уносился в городские дали и кущи на пол дня. Его хорошо знали во всей
округе, поэтому сердобольные соседки сообщали Зине: "Зин! Махно-то твой
опять на мусорных баках у школы промышляет!" С возрастом он удирал все чаще
и сутками отсутствовал, приходя назад голодным и побитым. Как-то они уже
даже и не чаяли его встретить, но на третий день случайно увидели в соседнем
дворе, где он спал среди прелой листвы с огромной обшарпанной псиной. Это
была радостная, счастливая встреча. В сущности, после нее и осталась у мамы
Зины эта дрянь, которой она обработала от блох Алису. А потом Батик опять
пропал, увязавшись за осенним собачьим поездом, во главе которого бежала
странная течкующая помесь овчарки и эрдельтерьера. Они нашли его через
неделю, но Батик был уже болен. По неопытности они не поставили ему чумную
прививку, и семимесячный пес умер мучительной смертью. Зина бегала по
ветеринарам, тратила последние деньги, но они, глядя на беспородную чумную
шавку с мутными глазами, не очень-то и старались. Зина похоронила его в
палисаднике горисполкома под голубой елью в коробке из-под зимних сапог. Ей
хотелось устроить своему любимцу более роскошные похороны, но сторожа
согнали ее с альпийской горки с туями у здания Управления внутренних дел,
когда она, обливаясь слезами, царапала детским совком мерзлую землю.
В глубине души, Алиска тоже была склонна к продолжительным
самостоятельным прогулкам, как и почивший Рэт Батлер. Но Вендетта этого не
одобряла. А Алиса теперь во всем, кроме пристрастия к Барби, старалась
походить на нее. Поэтому она бежала рядом с подругой немного развинченной
иноходью, вихляя задом и улыбаясь даже пуделям.


* * *

По вечерам, уложив детей, мама Зина любила сидеть на кухне и курить.