"Даниэль Дефо. Счастливая куртизанка, или история жизни и всевозможных превратностей судьбы мадемуазель Де Бело, впоследствии именуемой графиней де Винцельсгейм германской, она же особа, известная во времена Карла II под именем леди Рокс" - читать интересную книгу автора

он может мне помочь, и еще раз заверил меня, что со своей стороны сделает
все, что в его силах.
Поговорив еще немного в этом духе, он вдруг сказал:
- А теперь давайте отбросим все грустные мысли и предадимся беспечному
веселью!
Все это время за столом нам прислуживала Эми; эта девушка любила меня
так сильно, что и описать невозможно; лицо ее сияло от радости; она никогда
не слыхала, чтобы кто так разговаривал с ее госпожой и пришла в совершенное
восхищение. Как только мы отобедали, она поднялась к себе, вырядилась, как и
я, в свои лучшие наряды, и спустилась к нам - ни дать ни взять барыня!
Остаток дня мы провели втроем, болтая обо всем на свете, о том, что
было, и о том, что предстоит. Вечером же он простился со мною, наговорив
тысячу учтивых и нежных слов; в его речах дышала неподдельная сердечность,
но не было ничего такого, на что намекала Эми. Прощаясь, он обнял меня,
заверив в своем искреннем расположении и честных намерениях, наговорил кучу
слов, которых я сейчас уже не упомню, и, поцеловав меня по крайней мере
двадцать раз, вложил мне в руку одну гинею, говоря, что это на мои текущие
расходы и что он ко мне наведается прежде, чем я эти деньги израсходую.
Сверх того он дал полкроны Эми {12}.
- Ну, что, Эми, - сказала я, как только он ушел. - Теперь ты убедилась,
что это преданный друг, а также честный человек, и что в его поступках нет и
тени того, о чем ты говорила?
- Так-то так, - сказала Эми. - Но только я не могу этому надивиться. Он
такой друг, каких, право же, не сыщешь в нашем мире.
- Да, Эми, - подхватила я, - такой друг, о каком я могла только
мечтать, а уж как мне такого друга недоставало!
Словом, я так была потрясена своим счастьем, что ударилась в слезы и
долго плакала, но на этот раз от радости, а не от горя. Мы с Эми легли
довольно рано (Эми спала в одной со мной постели), но, обсуждая чудесные
происшествия дня, проболтали чуть ли не до утра; добрая девушка несколько
раз вскакивала с постели от радости и принималась плясать по комнате в одной
рубашке. Словом, бедняжка чуть не помешалась: еще одно доказательство ее
бурной любви к своей госпоже. Нет, в самом деле, другого примера столь
преданной любви служанки к своей госпоже мне не доводилось встречать!
Два дня после того он не давал о себе знать. На третий пришел к нам
снова и с прежней ласковостью объявил, что заказал всякую домашнюю утварь,
дабы обставить ею мои комнаты; кроме того, он распорядился, чтобы мне
вернули все то, что он в свое время взял у меня в счет арендной платы, иначе
говоря - все лучшее, что было у меня из мебели.
- А теперь, - заключил он, - скажу вам, какой я придумал для вас способ
жить, не зная нужды: поскольку вы теперь в состоянии обставить дом, почему
бы вам не сдавать комнаты внаем жильцам из благородного сословия, которые
имеют обыкновение выезжать на лето в деревню?
Таким образом вы будете жить в полном-достатке, тем более, что первые
два года, а если понадобится, то и дольше, я не стану брать с вас арендную
плату.
Впервые за все это время мне представилась возможность жить не только
не ведая нужды, но и полностью обеспеченной. И, надо сказать, начертанный им
путь к достижению этой цели в самом деле казался весьма надежным: дом
просторный, в три этажа, по шесть комнат в каждом. Пока он мне выкладывал