"Даниэль Дефо. Счастливая куртизанка, или история жизни и всевозможных превратностей судьбы мадемуазель Де Бело, впоследствии именуемой графиней де Винцельсгейм германской, она же особа, известная во времена Карла II под именем леди Рокс" - читать интересную книгу автора

Каким это образом, при живой жене и живом муже мы могли бы оставаться
честными?
- А вот каким, сударыня, - сказала Эми. - Я все это рассудила, как
только он заговорил, и поняла, что он говорит сущую правду. Он величает вас
вдовушкой - а разве это не так на самом деле? Вот уже который год, как мой
хозяин не заявляется - ну, конечно же, он умер - во всяком случае для вас он
все равно, что покойник, поскольку вам он более уже не муж, а,
следовательно, вы вольны и даже должны выйти замуж за кого вам
заблагорассудится. Ну, вот, а от него жена ушла и не желает с ним спать -
значит, он такой же холостяк, каким был до женитьбы. И пусть вы не можете
друг с другом повенчаться по закону, все равно - раз с одной стороны муж, с
другой - жена отказываются исполнять свои супружеские обязанности, то вы по
всей справедливости имеете право сойтись с ним.
- Увы, Эми, - ответила я. - Если бы по закону я и в самом деле имела
право выйти за него, поверь: изо всех мужчин на свете я выбрала бы его, и
только его. Когда он сказал, что любит меня, у меня чуть сердце не
выпрыгнуло из груди! Да и могло ли быть иначе - ты ведь знаешь, в каком
положении я была до того - всеми презренная, втоптанная в грязь? Кабы меня
не удерживал стыд, я бы прижалась к его груди и расцеловала бы его с тем же
пылом, с каким обнимал и целовал меня он.
- А там, глядишь, и все остальное, - сказала Эми. - По первому его
слову. По мне, так вы и думать не смеете в чем-либо ему отказать. Разве он
не вырвал вас из когтей самого сатаны? Разве не избавил от горчайшей участи,
какая выпадала бедной женщине благородного воспитания? Где та, что способна
отказать в чем-либо такому человеку?
- Ах, Эми, я право не знаю, как быть! - сказала я. - Надеюсь лишь, что
он ничего такого у меня не попросит... ах, только бы не попросил! А
попросит, я не знаю, что ему и сказать.
- Не попросит! - передразнила меня Эми. - Как не так! Уж поверьте мне -
попросит и уж, разумеется, получит. Не такая же моя госпожа дурочка! Пока
суд да дело, сударыня, позвольте мне вас покинуть - я приготовлю вам чистую
рубашку. Негоже, чтобы в первую брачную ночь он увидел вас в несвежем белье.
- Кабы я не знала тебя, Эми, за очень честную девушку, - сказала я, - я
бы отвернулась от тебя с ужасом; ты выступаешь в защиту дьявола, точно ты
его ближайший советник.
- Это как вам угодно, сударыня, а только я говорю то, что у меня на
душе. Вы сами признались, что любите этого господина, он же явил вам
довольно доказательств своей сердечной к вам склонности. Вы оба счастливы, и
он считает себя вправе сойтись с другой, поскольку законная его жена
нарушила свое слово и от него ушла; и хоть вступить с вами в законный брак
ему нельзя, он тем не менее полагает возможным; заключить вас в свои
объятия, не нарушая закона о единобрачии. Более того, он утверждает, что в
иных странах это принято и даже вошло в обычай {14}. Признаться, я и сама
того же мнения, а то, выходит, любая потаскуха, обманув и бросив мужа, на
весь остаток его жизни лишает его не только всех удобств супружества, но и
вообще каких-либо радостей. А это куда как неразумно, да и многие ли в наше
время согласятся терпеть такое? Точно так же я рассуждаю и о вас, сударыня.
Если бы я не потеряла тогда голову, если бы рассудок мой не был
ослеплен любезностью, великодушием и добротою моего нового друга, если бы я
своими советчиками избрала совесть и добродетель, я бы тут же выгнала эту