"Ион Деген. Голограммы" - читать интересную книгу автора

- Так я ведь был представителем советской военной миссии в Германии.
- Куда вам билет, на"Кармен", или "Риголетто" в филиале?
- "Кармен".
- Сколько билетов?
- Два, если вы пойдете со мной.
Девушка снова улыбнулась.
Мы сидели на хороших местах в перном ярусе. Еще у кассы, услышав ее
акцент, я догадался, что она иностранка. Студентка-славистка во время
каникул работала в английском посольстве.
Впервые в жизни я слушал оперу. Да какую! Да еще в Большом театре! Я
влюбился в Давыдову, певшую Кармен, и в Шпиллер, певшую Михаэлу. А милая
англичанка, рядом сидевшая весь вечер, возникла для меня только потом, когда
в сквере я читал ей Маяковского.
Договорились о свидании на следущий день. Но встреча не состоялась. И
до сих пор мне очень неприятно, что девушка не узнала, почему я не пришел.
А не пришел я потому, что на следующее утро меня вызвали в особый
отдел, и нудный майор тянул из меня жилы, требуя подробности о связи с
иностранкой.Он обвинял меня в потере бдительности и предательстве. Я посмел
заметить, что единственная военная тайна, которой я владею, - материальная
часть танка. Но таких танков даже у немцев было навалом, а Британия, как -
никак, наш союзник.
Отделался я домашним арестом, который провел в казарме, читая
дозволенную литературу.
О недозволенной в ту пору я еще не догадывался.

П О Т Е Р Я

Много потерь было в моей жизни. Я старался как можно быстрее вытравить
память о них. Не думать. Не жалеть. Зачем изводить себя,если нельзя ни
исправить, ни вернуть? И все же одна потеря...
На Кавказе шли бои. Война - как скажет мой трехлетний сын, это плохая
тетя. Но нет соответствующего эпитета, когда пишешь: "бой на заснеженном
перевале на высоте более трех километров". Для этого люди еще не придумали
нужного слова.
Ко всему, мы страшно голодали. В течение пяти дней у меня во рту не
было ни крошки съестного, если не считать сыромятного ремешка танкошлема.
Незаметно за три дня я сжевал его до основания.
И сейчас, много лет спустя до моего сознания дошла простая истина: был
ведь и второй ремешок. С металлической пряжкой. Пряжку можно было срезать.
Можно было съесть еще один ремешок.
Никогда я не прощу себе этой потери.

З В Е Р Ь

В полку резерва я получил шестинедельный отпуск. Интендант (вы не
поверите - хороший человек!), то ли из сострадания к моей инвалидности, то
ли из уважения к орденам, "ошибся" - выдал мне два продовольственных
аттестата.
Я поступил в институт.
Поскольку паспорта у меня не было, то не было и хлебной карточки. А