"Ион Деген. Статьи и рассказы" - читать интересную книгу автора

такое - картечь. И в завершение той атаки, уже миновав городок, они настигли
колонну из пяти грузовиков с боеприпасами. Болванка, выпущенная из его
орудия, попала в последний грузовик, ну, может быть, прошив его, - еще в
предпоследний. А взорвались все пять машин. Ладно, и это можно было не
считать. Но в тот же день ночной бой с "пантерами". Это же чудо, что ему
удалось зайти им в тыл и поджечь две "пантеры". Ведь именно его удача в ту
ночь спасла батальон от разгрома. Ладно, и это можно не принять во внимание.
Но на следующий день, когда бригаду уже вывели из боя, когда три танка его
взвода мирно стояли в фольварке под старыми грушами, и до следующего
наступления можно было забыть про войну, на артиллерийскую позицию
стрелковой дивизии по широкому льняному полю из леса поперли тридцать
"пантер". А это уже не в их полосе. Несчастные артиллеристы бросили свои
куцые полковые пушки, снаряды которых для лобовой брони "пантер", что
дробинка для носорога. И генерал-майор, командир дивизии, чудак усатый, не
на "виллисе", а на тачанке прискакал к ним и, размазывая слезы по грязным
щекам, взмолился: "Братцы, остановите танки! Всех к Герою представлю!". А
воевать уже ох как не хотелось. И вообще смех - три "тридцатьчетверки"
против тридцати "пантер"! Но над массивным каменным забором возвышались
только башни "тридцатьчетверок", не замеченные немцами. И "пантеры" уже
поравнялись с ними и подставили свои бока. И взвод уничтожил восемнадцать
"пантер". А когда уцелевшие танки развернулись и стали драпать, чтобы
скрыться в лесу, к пушкам вернулись артиллеристы и подбили еще шесть машин.
Слабая кормовая броня была по зубам их снарядам. И еще пять танков из шести,
оставшихся без удравших экипажей, подожгли, обложив их соломой, набежавшие
пехотинцы. Только одну "пантеру" лейтенанту удалось отбить от озверевших
солдат. Целый день он ездил на ней вокруг фольварка, пока не забрали и не
увезли в тыл.
Он не знал, к какой награде его представили за эти бои. Но когда недели
через три в бригаду вручать награды приехал сам командующий фронтом, прошел
слух, что генерал армии прибыл потому, что Счастливчику будут вручать
Золотую звезду Героя. И вот построение награжденных. Командование бригады.
Каких-то два чужих генерал-майора.
Красивый и симпатичный генерал армии Черняховский вручил ему орден
"Отечественная война" за прошлое наступление. Продолжалось вручение. Вот уже
вызываются награжденные орденом Красной звезды. Вот уже медалью "За отвагу".
И вдруг он услышал свою фамилию. Какое-то неуставное шевеление, какое-то
подобие ропота прошло по построению награжденных. И это и ошарашенный вид
лейтенанта, который только что так четко печатал строевой шаг, получая
орден, а сейчас шагавший как-то неуверенно, словно сомневаясь, его ли
назвали, объяснило командующему, что произошло нечто неожиданное,
непредусмотренное. Он вручил медаль и, пожимая руку, улыбнувшись, сказал:
"Ну, гвардии лейтенант, вы сегодня решили забрать у меня все награды".
Построение расходилось без обычного в таких случаях оживления, без
шуток, без взаимных поздравлений. Даже танкисты из первого и третьего
батальона, которые никогда не видели лейтенанта и, как он считал, не имели о
нем представления, были подавлены полученной им пощечиной. Тогда, после
третьего своего наступления в бригаде, он еще не знал, что стал личностью
легендарной. О нем говорили: "Заговоренный". Кто-то сказал: "Счастливчик".
Так и прилипла к нему эта кличка. Еще бы не счастливчик!
Отдельная гвардейская танковая бригада была бригадой прорыва. В начале