"Ион Деген. Статьи и рассказы" - читать интересную книгу автора

улыбками и обычным "Как дела?" Он мне симпатичен. Почему? Не знаю. Просто
симпатичен. Да и он, я чувствовал, симпатизировал мне. Участвовать в
радиопередаче второго (главного) канала израильского радиовещания его, меня
и моего друга Авраама Коэна, председателя Союза воинов и партизан-инвалидов
войны с нацизмом, пригласил журналист Ицхак Ной. Передача, посвященная
шестидесятилетию Победы над Германией, транслировалась вечером восьмого мая.
Ицхак Ной задавал вопросы, связанные с участием в боях. По телефону в
беседу вступали два профессора-историка, они комментировали наши рассказы.

После официального открытия памятника евреям-партизанам на территории
танкового музея в Латруне 9-го апреля 2008 года

Слева направо - председатель Союза партизан Барух Шуб, министр обороны
Израиля Эхуд Барак, Ион Деген

Полуторачасовая передача приближалась к концу, и журналист спросил
Коэна, где он встретил День победы. "В госпитале", - ответил Авраам. Тот же
вопрос Ицхак задал мне, и я ответил так же. А вот ответ Баруха отличался от
нашего. Оказывается, у него победа не вызвала всплеска эмоций подобных тем,
которые испытали мы с Авраамом. Барух в составе группы бывших партизан
оказался в Румынии. Этим путем евреи, прикрываясь фальшивыми документами,
пытались нелегально пробраться в Грецию и дальше в Палестину. Конечно, они
не могли не радоваться победе. Но слишком шатким было их положение в чужой
стране для всплеска эмоций.
- Ну, хорошо, - спросил Ицхак, - а был у тебя на войне какой-нибудь
особый день, который ты запомнил?
- Был. Тот день я никогда не забуду. Собственно говоря, в тот день
война для меня закончилась. Это было тринадцатого июля 1944 года. Наш
еврейский партизанский отряд вступил в Вильно. Мы вступили с севера. Красная
армия наступала с востока.
Небольшое отступление. В 1990 году был опубликован мой очерк "Вильнюс",
он вошел потом в книгу "Война никогда не кончается". В очерке описаны пять
дней страшных уличных боев в городе, окруженном войсками Красной армии. Я
позволил себе эпитет "страшных", хотя мог ограничиться простым упоминанием
участия в боях единственного танка знаменитой Второй отдельной гвардейской
танковой бригады. Она была названа в приказе Верховного, сообщавшем о взятии
Вильнюса. В первый день боев бригаду представляли три танка. Взвод. В тот же
день мой танк подбили, я пересел в другую машину. На следующий день подожгли
танк моего друга Ванюшки Соловьева. Сгорел весь экипаж. А мне повезло. Лишь
танкист, переживший уличный бой в большом городе, может понять, что такое
"пять дней боев". Тогда, в июле 1944 года, я не знал, что все эти пять дней
мой танк воевал на территории вильнюсского гетто. Узнал об этом тридцать лет
спустя. Лишь тогда до меня дошло, почему подошедшая к моему танку группа
партизан с красными повязками на рукаве говорила на идише. Узнал я об этом
тридцать лет спустя. Именно тогда до моего сознания дошло, почему именно к
моему танку подошла группа партизан с красными повязками на рукаве. С
красными, советскими, а не с красно-белыми повязками польских партизан.
Именно тогда я понял, кто эти партизаны, говорившие на идише.
Отступление завершено. Я возвращаюсь к вечеру восьмого мая 2005 года, к
радиопередаче, посвященной шестидесятилетию со дня Победы.