"Жиль Делез, Феликс Гваттари. Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат)" - читать интересную книгу автора

Делёз Ж.,
Гватари Ф.

Капитализм и Шизофрения.

Анти-Эдип


(сокращенный перевод-реферат)


ВВЕДЕНИЕ

Шизоанализ утвердил себя как направление в современной французской
философии благодаря совместным работам Ж.Делёза и Ф.Гватари.
Он связан с созданием теории маргинальных групп, которые признаются
первичными по отношению к любым видам коллективности, а также с
представлением о языке как о несущественной части неязыкового поля,
представленной в этой концепции машинами желания. Мир желания, который так
прославляется в шизоанализе, мир, где "все возможно", приравнивается к миру
шизофренического опыта особого рода (не тождественного клиническим формам
шизофрении). "Состоявшимися шизофрениками" называются философы и писатели -
Арто, Батай, Лоури, - перешедшие предел, удерживающий производство желания
на периферии общественного производства, сделавшие один вид производства
тождественным другому. Подобно шизофрении, в понимании Делёза и Гватари,
философия - это процесс, а не цель, производство, а не выражение.
Делёз называет художников "клиницистами цивилизации", сближая их со
знаменитыми врачами-симптомологами, обновившими диагностику; "художники -
это клиницисты, но не своей болезни и не болезни вообще, а цивилизации...
оценка симптома может совершиться лишь через роман..." [Deleuze G. Logique
de sens. P., 1969. - P. 277.]. Каждый из подобных клиницистов (А.Арто,
С.Фитцжеральд, М.Лоури) максимально рискует, экспериментируя на себе, и этот
риск дает неотъемлемое право на диагноз. Что же выпадает на долю философа?
"Говорить о ране Боске, об алкоголизме Фитцжеральда и Лоури, о безумия Ницше
и Арто, оставаясь на берегу? Или самому немного заглянуть туда, быть немного
алкоголиком, немного безумцем... настолько, чтобы создать психическое
расстройство, но не углубить его до бесповоротности?" Делез отвечает
однозначно: да, заглянуть самому и испытать на себе первориск творца, и
тогда появится возможность мыслить этим опытом, войти в его событие, а не
делать его объектом "незаинтересованного" созерцания, которое этот опыт
разрушает.
В этом движении отвергается прежде всего неспособность философии от
Канта до Гуссерля порвать с формой общего чувства, в результате чего
трансцендентальный субъект сохраняет форму личности, персонального сознания
субъективного тождества, удовлетворяясь калькированием трансцендентального с
эмпирического. То, что очевидно у Канта, когда он выводит три вида
трансцендентального синтеза из соответствующих видов психологического
синтеза, остается в силе применительно к Гуссерлю, выводящему изначальное,
трансцендентальное "видение" из перцептивного "зрения". Таким образом, в
понятии смысла не только задается все то, что нужно породить с его помощью,