"Мигель Делибес. Еретик " - читать интересную книгу автора

его. И тогда Кальвин приступил к учреждению Церкви. Это главное.
Принадлежать к ней, к его Церкви, все равно, что для вас вера - это залог
спасения. Кальвин создал настоящую теократию, правление Бога. С той поры в
этом небольшом городе жизнь проявляется почти только в проповедях и в
таинствах. Верующий обязан быть также благочестивым. Мир наш - юдоль слез,
мы должны приспособить свою жизнь к религиозной идее и к идее служения.
- Но он идет еще дальше. Все, чего нет в Библии, признается излишним,
подвергается запрету.
- Да, конечно, и именно эта строгость, чурающаяся лютеранских
фривольностей, меня вначале привлекла в кальвинизме, а потом, в Париже,
случилось мое падение с лошади *. Когда я вернулся в Женеву, этот город стал
для меня примером. Он был как бы гигантским храмом, прямым контрастом с
городами лютеранскими: библейские имена у детей, катехизис, изучение Библии,
речи, проповеди... Игры там преданы проклятию, молодежи запретили пение и
танцы. Ей внушили дух самопожертвования. Разумеется, раздавались кое-какие
протесты, но разум взял верх: мир создан не для радости, и народ охотно
принял власть Кальвина.
______________
* [29] Тельериа здесь намекает на падение и обращение гонителя
христиан Савла, который, услышав голос Христа, упал без сознания, а затем,
уверовав, стал апостолом Павлом.

Свет в дверном проеме тускнел. Сиприано Сальседо разглядывал дона
Исидоро Тельериа с некоторым состраданием. В его уме воскресали угрызения
совести, омрачавшие его детство, его бурная духовная жизнь, зарождение его
пессимизма. Суровые речи Тельериа настолько поглотили его внимание, что он с
трудом вернулся к действительности - опять ощутил качку, услышал
потрескивание шпангоутов и переборок. Он смутно сознавал, что, каждый
по-своему, но все они в этой странной беседе посреди морских просторов ищут
Бога.
- Однако во Франции, - сказал Сальседо, вспомнив о своей поездке в эту
страну, - гугеноты тайком крестят детей по католическому обряду и тайком
посещают в Париже папистские богослужения. То есть учение Кальвина, хотя он
француз и родной его язык французский, не сделало Францию в религиозном
плане единой.
Мрачный голос Тельериа, когда ему противоречили, становился еще более
скорбным и угрюмым, - возражения лишь укрепляли его.
- А это совершенно другое дело, - жестко сказал он с кривой усмешкой. -
Одно дело маленький город, вроде Женевы, и другое - целое королевство, вроде
Франции. Франция - это целый мир, который предстоит завоевать, и Кальвин
принял этот вызов, послал туда большие отряды миссионеров. Вот еще одно
обстоятельство в его пользу. Таким образом, мало-помалу, кальвинизм
распространяется все шире: Франция, Шотландия, Нидерланды... В этих странах
наставляют по катехизису люди образованные, обучавшиеся в Женевской
Академии. Я сейчас еду из Женевы, провел там полгода и могу вас уверить, что
этот город являет собой образец благочестия в глазах каждого человека,
способного судить беспристрастно.
Лицо Исидоро Тельериа даже побледнело, и прищуренные глаза капитана
Бергера наблюдали за ним с явным скепсисом. Похоже, капитан раскаивался, что
взял его на свою галеру.