"Мигель Делибес. Письма шестидесятилетнего жизнелюбца " - читать интересную книгу автора

заднем стекле машины у него наклейка с баскским национальным флагом и
лозунгом. Он просто помешался на баскском вопросе. В Бильбао он живет
всего-то лет девять, но, когда приезжает сюда и встречается со своими
одногодками, от него только и слышно: "Потому что мы, баски..." или "Если бы
не мы, баски...". В семьдесят шестом, в августе, на Вознесение Пресвятой
Девы он даже сцепился с алькальдом из-за того, что ему втемяшилось вывесить
на балконе аюнтамьенто баскский флаг рядом с национальным.
Как бы то ни было, сеньора, хорошее или плохое, это мое селение,
селение, где я родился и с которым, надеюсь, в один прекрасный день
познакомитесь и Вы. Примите заверения в дружбе и уважении от Вашего
покорного слуги.
Э.С.


17 мая

Уважаемая сеньора!
Ваши предположения верны. Я рос со своими сестрами, точнее - с моей
покойной сестрой Элоиной, а в совсем раннем детстве - и с покойным братом
Теодоро, старшим из нас, в течение некоторого времени возглавлявшим семью. Я
самый младший из четверых, и ко времени смерти нашей матери мне было от силы
три года. Я не сохранил о ней четких воспоминаний, лишь некий расплывчатый и
светлый облик, на который, когда я пытаюсь его удержать, накладывается образ
моей сестры Элоины, в силу чего оба изображения мешаются. Покойный отец
скончался двумя годами позже, как говорили в селе, просто от горя, потому
как дядя Баруке не нашел у него никакой болезни.
После смерти отца заботу о хозяйстве, которое приносило, пожалуй, одни
убытки, взял на себя Теодоро и своим старанием сумел как-то нас прокормить.
Я был тем, кого в народе называют поздняк, поскольку родился после того, как
моей матери исполнилось сорок семь, - случай редкий по тем временам среди
деревенских жителей. Все шло ничего, пока мы жили вместе и в согласии, но в
один прекрасный день мой покойный брат Теодоро, на котором держалась вся
семья, завел себе невесту в Корнехо, и вот тогда-то зародились опасения, а
позднее, после бракосочетания, и разногласия. Короче, мы разделили
наследство, продали свою часть, и я, едва достигнув пятнадцати лет,
перебрался в столицу со своей покойной сестрой Элоиной. К тому времени
Рафаэла, которая была учительницей, уже открыла школу в Акульине, селеньице,
расположенном неподалеку, в получасе езды на автобусе, и обыкновенно
проводила с нами конец недели. Откровенно говоря, хорошо, что мы жили
отдельно, поскольку Рафаэла, имевшая твердый характер и более образованная,
не уживалась с Элоиной и относилась к ней с пренебрежением. А покойная
Элоина, шившая на заказ и занимавшаяся домашним хозяйством, была человеком
простым, и при всем добросердечии ее коробило, что родная сестра каждую
субботу заявляется к ней в дом этакой барышней, на все готовое. Трения между
ними на этой почве все учащались, и мне иногда кажется, что если сестры и не
разошлись тогда окончательно, так только из-за меня. И та и другая старались
залучить меня на свою сторону, не превознося собственные достоинства, а
принижая противницу в моих глазах. В сущности, в отношениях между ними было
больше ребячества, нежели непорядочности, и, оставшись незамужними, они
волей-неволей оказались вынуждены терпеть друг друга до тех пор, пока