"Морис Делез. Конан и Посланник Света ("Конан") " - читать интересную книгу автора

поднырнуть под удар, но недостаточно быстро - клешня сомкнулась и, пропоров
глубокую борозду на спине северянина, отбросила его к стене. В первый миг
Конан не почувствовал боли. Он просто не думал о ней: Посланец неожиданно
ловко прокатился по полу, разом преодолев уступ, на который киммериец
возлагал большие надежды. Конан ударил по метнувшейся в его сторону клешне,
но удар получился слабым. Варвар опрокинулся навзничь и едва не выронил
секиру. Ему удалось вскочить, но в тот же миг удар второй клешни чуть не
сломал ему ногу, опять бросив на пол. Киммериец не стал искушать судьбу и
просто откатился в сторону, едва не закричав от боли, когда израненная спина
коснулась острых камней. Тем не менее он быстро поднялся, но тут же присел:
правая лодыжка распухла и при попытке встать напомнила о себе пронзительной
болью. Конан бросился прочь странным полубегом-полупрыжками, кроя себя на
чем свет стоит за неосторожность. Спина горела нестерпимым огнем, каждый шаг
давался с трудом, а ведь дело-то еще далеко не сделано! Киммериец глухо
выругался, помянув недобрым словом Ксотли, Нергала, а заодно - по старой
привычке - и Сета, который был тут совершенно ни при чем. Теперь он мог
двигаться не быстрее своего противника, а рана на спине, ближе к боку,
обильно кровоточила. Скоро он начнет слабеть, и чем дальше, тем быстрее!
Сейчас Конан все бы отдал, чтобы вернуть тот миг, когда так необдуманно
бросился вперед! Кром! Ему захотелось закричать от охватившей его ярости, но
изменить ничего было уже нельзя.
Уродливые тени метались по стенам пещеры. Кровь стучала в висках, в
такт ей пульсировала боль в окровавленной спине и в разбитой ноге. И тут ему
впервые стало страшно. Каменный ужас преследовал его с глухим рычанием, и
варвару показалось, что нет от него спасения, что игра уже проиграна и, хотя
сам он пока жив, это теперь продлится недолго.
У входа в зал Конан бездумно подхватил с пола факел и заковылял дальше.
Он издалека забросил факел на уступ, изо всех сил оттолкнулся здоровой левой
ногой и, опершись руками о край, закинул покалеченную наверх. Здесь он
оставил на время секиру и лихорадочно заметался по площадке, поджигая
разбросанные факелы, затем вернулся к корзине, выхватил бутыль и жадными
глотками прикончил остатки вина, которого, хвала Крому, оставалось еще
немало. Быстро смочив полотняную салфетку водой из другой бутыли, варвар
отер кровь и тщательно ощупал рану. Ее рваные края начинались у поясницы,
чуть правее позвоночника, и заканчивались под мышкой. Конан с горечью
покачал головой, подумав, правда, что ему еще повезло. Могло быть и хуже.
Что случилось с лодыжкой, он даже выяснять не стал: сапог пришлось бы
резать, чтобы вытащить из него опухшую ногу. К счастью, вино уже начало
действовать, и боль понемногу затихала. Зато быстро нарастала злость. Злость
на тварь, причинившую боль, которой он не боялся, но которая была
предвестником большой беды. Конан понял, что противник его приближается, и
тут же поймал себя на том, что уже не испытывает страха. Его полностью
вытеснила злость.
Он остановился в паре шагов от края уступа. Ждать ему пришлось совсем
недолго. Посланец остановился у входа в зал и принялся не торопясь
осматривать огромное пространство, разделенное на две почти равные части
высоким каменным уступом, который, скорее, можно было назвать стеной. Глухое
рычание то и дело вырывалось из клыкастой пасти.
Увидев человека, он медленно двинулся вперед, лавируя среди
нагромождений огромных валунов, которые киммериец надеялся использовать.