"Виктор Делль. Скалы серые, серые..." - читать интересную книгу автора

оставили в нашем госпитале только потому, что мне еще нет восемнадцати. С
утра бурчу, как старушка. Я не просилась на передовую, знаю, что не пошлют.
Но хотя бы во фронтовой госпиталь могли направить.
Извините, я, наверное, эгоистка. Свое скверное настроение передаю вам.
Мне нужно, просто необходимо выговориться, а не перед кем. Мама разве
поймет! Она рада. Моему назначению, тому, что я остаюсь здесь. Я ее понимаю.
Тем не менее ничего не могу поделать с собой. Я должна быть там, понимаете,
там".

Из приказа начальника школы
морской разведки
капитана первого ранга
В.П. Рогова
"...Командиру отделения первого взвода второй учебной роты В.П.
Кононову присвоить звание старший матрос".

Из письма
Владимира Кононова
"...Вот уже и лето. Кажется, совсем недавно мы с вами расстались, а
прошло три месяца. Часто думаю о вас. Мне иногда кажется, что знал вас
раньше, до нашей встречи. И еще я думаю: мы не могли не встретиться. Не
потому, что я такой везучий, нет. Просто - не могли, и все. Вы меня
понимаете?
Я думаю о вас даже тогда, когда ведет занятия Звягин".

* * *

Старшина Звягин был очень похож на Семушкина. Сухой до звона, так
казалось. Грудь впалая, плечи опущены. Сутулый. Глубокие морщины бороздами
пропахали лоб, резко обозначили щеки. Губы тонкие, как бы спаянные. Руки
непропорционально длинные, почти до колен. Держит он их постоянно чуть
спереди: точно в постоянной готовности - отбиваться, нападать. На
тренировках, когда Звягин отрабатывал с курсантами приемы, трудно было
определить миг выброса одной, тем более сразу обеих рук. Их движения были
неуловимы, скорость мгновенной. Кононову удалось однажды перехватить руку
Звягина, провести прием, один из тех, что отрабатывали они с Семушкиным,
После того случая старшина стал присматриваться к курсанту, проявил к
Кононову особый интерес.
Однажды, это было незадолго до Майских праздников, Звягин вел занятия.
Как всегда, они шли по городу. Старшина выбрал улицу, которой водил их не
раз. В баню они ходили по этой улице, на плац. Звягин остановил отделение.
Потребовал устной зарисовки улицы. Отвечали по очереди. Дополняли друг
друга. Все вместе, как оказалось, увидели много меньше, чем старшина. Потом
такие занятия стали ежедневными. Рассказывали отделенным, друг другу, а
тогда...
В тот день Звягин назвал фамилию Семушкина. Отделение как раз с занятий
вернулось. Чистили личное оружие, приводили в порядок форму. Старшина
проверял качество работы. Подсел к Кононову.
- Вы в каком году, - спросил он, - в последний раз Ивана Захаровича
видели?