"Виктор Делль. Скалы серые, серые..." - читать интересную книгу автора

...В детстве Володе здорово повезло, так он считал. Повезло на хорошего
человека.
Отца он не помнил. Рано умер отец. Жили они вдвоем с матерью в
собственном доме на окраине поселка. Володя рос хилым, постоянно болел.
Сверстники с друзьями, товарищами, а он чуть что и температурит. И на улицу
ни-ни, и все-то один на один. В футбол ни разу не сыграл. Учился еле-еле.
Вот тогда-то ему повезло. Десятый год как раз пошел. Лето было. У
соседки, чахоточной вдовы Анастасии Егоровны Кузовлевой поселился в тот год
необычный человек - Иван Захарович Семушкин. Необычный хотя бы потому, что
очень много о нем говорилось в поселке. Докатывалось откуда-то - мальчишкой
еще Семушкин за границу попал, жил там много лет. В Москве якобы работал, а
вот поди ж ты, к ним в глухомань приехал. Грамотный, а устроился в артель
рядовым сапожником. Неспроста. Либо тайный человек, либо еще что.
Откуда поселковым было знать, что после многолетней работы в разведке
человек этот дошел до крайней степени нервного истощения, вернувшись,
лечился долго и уж после больницы, санатория, по настоянию врачей, вспомнив
свою старую специальность, решил вновь заняться сапожным ремеслом, выбрав
для жительства место поспокойнее, поглуше. Не дано было знать всего этого
поселковым, вот и пошли разговоры, суды да пересуды.
Впервые о нем заговорили артельные. Край испокон веков сапожным
считался. Сапоги здесь во все времена шили добрые. Перекупщики сбывали
продукцию в Москве, Петрограде, Нижнем Новгороде... Слава сапожных дел
мастеров далеко шла. После семнадцатого года дело хиреть стало. Молодежь, та
на стройки двинулась, в большие города на учебу. Старики держались, промысел
не бросали. Начальство к ним из района, из области наезжало, так что заказы
были. Эти солидные заказчики помогли артель создать.
К появлению в артели нового человека отнеслись сдержанно. Пришел
человек, и ладно. Над молодым, может быть, и пошутили бы, а этот в годах
был. Дали первую работу - хромовые сапоги шить. Присматривались, как сидит
новый человек, как инструментом пользуется. Ничего особенного не заметили.
Заговорили о нем после того, как сапоги были готовы. Первым свое слово
сказал Александр Николаевич Краснов. Александр Николаевич старый мастер. Не
начальник он в артели, но его оценка - закон. Их род Красновых дал лучших
мастеров. Так вот, Александр Николаевич сам подошел к новому человеку после
того, как посмотрел и пощупал работу мастера, что было необычно.
- Зовут вас как, простите? - спросил.
- Иван Захарович.
- Вот что я вам, Иван Захарович, скажу.
Александр Николаевич обернулся так, чтобы вся артель слышала.
- Руки ваши с душою заодно. Отсюда и красота получается.
Старик сел на свое место, мастера заговорили в том смысле, что такое
дело обмыть надо, а поскольку человек еще не наработал, можно складчину
устроить. Складчину, однако, Семушкин не разрешил, объявив, что деньги у
него имеются. И тут он второй раз всех удивил, водку в стакан наливал,
чокался, но не пил. Пригубит и поставит. Одно это было необычно. Позже
приметили люди, мастер на Злыдень-озеро зачастил. Дал повод говорить о себе.
Поползли по поселку слухи.
Злыдень-озеро испокон веков считалось местом глухим и гиблым. Не зря
так считали люди. Озеро не враз водной гладью разливалось, обманчивы были
берега: манили зеленью, а попробуй ступи. Не раз у озера и люди пропадали, и