"Виктор Делль. Полундра! " - читать интересную книгу автора

иное мне выпало.
С этими мыслями я и вернулся в кубрик.
- Вы чем-то расстроены, юноша?
- Да так.
Кедубец только что кончил бриться. Занятие это сопровождалось, видно,
каким-то рассказом. Вся группа стеснилась в нашем углу. Кто чистил бляхи
ремней, кто пришивал пуговицы.
- Кстати, представляю. То, что вы видите, юнга. Зовут его - Билл.
- Беляков.
- Мелочи, юноша, вам больше подходит Билл. Есть даже песня о вас:
"Вернулся Билл из Северной Канады..." Не слыхали? - Разговаривая, Кедубец
лил на ладони одеколон, хлопая себя по лицу. - Миша! - повернулся он к
сидевшему на соседней койке старшему матросу. - Это у вас сегодня день
рождения?
Старший матрос хохотнул, поднялся с койки, пошел в другой конец
кубрика.
- Нет, юноша, ваше лицо - порция манной каши, размазанная по тарелке.
- Леня! - крикнул старший матрос. - Готово!
- О! Уже и готово. Вы слышали, юноша? По местам стоять, с якоря
сниматься! - гаркнул он на весь кубрик, и моряки поднялись с коек,
потянулись в тот угол, в котором все было готово.
- Прозвучала команда, юноша, - поднялся с койки Кедубец, - а команды
надо выполнять.
- Что выполнять?
- Как что? Моряки празднуют благополучное возвращение. Есть спирт,
консервы, настроение. По молодости лет выпить вам дадим чисто символически,
но хоть рубанете от пуза. Будьте гостем, я вас приглашаю.
Когда выпили, закусили, запели, я подумал вот о чем. Откуда она -
песня? Хорошо мне сделалось. Я подумал... Песня... Слова, мелодия. Они живут
еще до человека, они из ветра. Тихо в природе, спокойно, и... Зашелестело...
Сильнее, сильнее. Появляется песня... Из ниоткуда...
Пели все, кроме меня. Тревожно у меня на душе было, я и о песне не
додумал. Слушал, слушал, стал всматриваться в свое прошлое, в ту дорогу, что
успел пройти. Виделось мне почему-то хлебное поле, жаворонки над ним.
Виделся проселок. Проселок петлял меж столетних берез. Березы стояли
изломанные. Макушки их были срезаны снарядами, стволы изранены, в подтеках
сока, пенистого и липкого. Но березы эти жили, шуршали зелеными ветками,
давали прохладу.
Память рисовала буран. Вместо замерзшего ямщика, о котором пели моряки,
я видел трупы. Трупы только угадывались по снежным холмикам над ними да
потому, как наткнешься иногда на не заметенную поземкой руку или ногу без
сапога или голову. Видел развалины городов, сожженные дома с пустыми
глазницами окон.
Эти видения встревожили меня не на шутку, вызывали тревогу. Я подумал о
том, что, если станут ворошить мое прошлое, могут и докопаться. Было что
искать в моем прошлом. Много я ездил по стране. С надеждой на чудо ездил.
Для нас, беспризорников, попасть в воинскую часть тогда считалось большой
удачей. Мне, как и многим моим товарищам, тоже хотелось стать сыном полка,
воевать. Но тыловые части воспитанников не брали, те, что ехали на фронт, и
подавно. Накормят, с собой дадут, будь здоров. Надо было что-то придумать. Я