"Жозеф Дельтей. Фарфоровая джонка [F]" - читать интересную книгу автора

Они шли гуськом между стволами деревьев и фиговых пальм. Генуэзец шел
впереди, смеясь в тишине, или проклиная чешуйчатых змей. Его горб свисал
со спины, как бурдюк. У него было четыре кинжала за поясом и татуировка на
шее.
Сначала они говорили громкими голосами, как сытые люди. Но когда им
приходилось переходить через ручьи, они чувствовали, что им не хватает
сил, и один из них падал в воду. Порой кто-нибудь спотыкался о звонкий
камень и вставал с проклятиями. Так они шли, гуськом, среди неизвестности
и знамений.
Те, что шли впереди, кидали камушки в самые высокие деревья, радуясь,
когда взлетали голубые птицы. Лианы и субу росли подле карликовых
деревьев, населенных изящными птицами. Им повстречалось дерево с
квадратными листьями. На нем росли восьмигранные ягоды, величиной с
можжевеловые, но пряные на вкус. Грелюш попробовал одну, но тотчас же
выплюнул с судорогами и зеленой слюной.
Между тем холмы сменялись холмами и не было признака ни людей, ни
жилья. Многие матросы жаловались на усталость, становясь все мрачнее...
Лес без конца.., сердца без приключений... Кто-то уже начал хромать...
Они дошли до последнего холма. Бастард из Э, который шел впереди,
закричал от огорчения. Все подбежали. У подножия холма - Океан. Он катил
задумчивые волны вдоль обнаженного берега. Он был прекрасен и пуст.
Они поняли, что находятся на острове, и великая печаль охватила их.
Они в молчании уселись на сухую землю. Они смотрели на море. Их охватило
одиночество, и они любовно приблизились друг к другу. Ветер в деревьях
шептал надоедливые упреки. Вдали красные цапли летали вдоль берега. Солнце
было в зените, оно продолжало свой бег, без расстояния, без отклонений,
всемогущее и одинокое. Они чувствовали вокруг себя круг, круг воды...
Понемногу отчаяние сменилось гневом. Некоторые вскакивали и саблями
сбивали кору с деревьев. Генуэзец продолжал сидеть бледный, безучастный:
он отстегнул один за другим все четыре кинжала и швырнул их в сторону
моря. Потом он предложил построить хижины и основать здесь деревню. Его не
слушали. Они спешили вернуться по своим следам к "Святой Эстелле". Они
поднялись все сразу и пошли на восток. Генуэзец боязливо шел сзади.
Они плохо узнавали обратный путь. Они шли медленнее и не свистели.
Хромой перестал хромать. По временам они с волнением замечали следы
утреннего похода. Они снова увидели дерево с квадратными листьями, и,
проходя мимо, вешали на него клочки материи от дурного глаза.
Потом они заметили, что не хватает Поля Крабба. Кое-кто украдкой
высказывался за то, чтобы не искать его. Но с тех пор, как они узнали, что
находятся на острове, странная жалость появилась в них. Их души смягчались
суеверием и страхом. Они вернулись, прислушиваясь, испытывая горечь. Люди
кидали оружие в знак его бесполезности или из потребности в кротости. Их
лица сияли дружбой, их сердца были жалостны. Мимо них пробежала собака на
низких лапах, без ушей, со сросшимися ноздрями. Она пристально поглядела
на них и прыгнула в траву. Наконец они услышали голос Крабба. Они
приблизились к нему. Он находился на узкой прогалине, его душа была
преисполнена нежности, грудь под расстегнутой рубашкой была открыта ветру,
он стоял на коленях перед горлицами.
Он встал, его ноги подкашивались, он с сожалением последовал за
товарищами.