"Жан Делюмо. Ужасы на Западе (Разновидности страха) " - читать интересную книгу автора

постоянную опасность волн.
На исходе средневековья западный человек был предупрежден об опасности
моря не только мудрыми пословицами. Об этом его предупреждали также
поэтические произведения и рассказы путешественников, а именно паломников в
Иерусалим. От Гомера и Вергилия до "Франсиады" и "Лузиады", во всех эпопеях
есть описание бури. То же можно сказать о средневековых романах (Брут,
"Тристан..." и т. д.). В последнем романе именно буря разлучает Изольду со
своим возлюбленным. Существует ли более банальный сюжет, чем гнев моря?
Спокойное море вдруг начинает бушевать. Оно рычит и огрызается. К нему
применимы все метафоры гнева, все символические сравнения животной злобы и
неистовства. По сути, психология гнева очень разнообразна и многогранна.
Психические проявления состояния гнева многообразнее, чем любви. Поэтому
пословиц и поговорок о бушующем море больше, чем о спокойном. Однако буря на
море - это не только литературный сюжет и символ человеческой жестокости. О
бурях повествуют все хроники мореплавателей к Святой Земле. В 1216 году
епископ Жак де Витри отправился в Сен-Жан д'Акр. Около Сардинии море
разбушевалось и корабль неизбежно должен был столкнуться с другим кораблем.
Поднялся крик, люди со слезами раскаяния торопились исповедаться. Но Бог
сжалился над попавшими в беду. В 1524 году Людовик IX, королева и Жуанвиль
возвращались после 7-го крестового похода из Сирии во Францию с оставшимися
в живых крестоносцами. Ураган начался, когда уже был виден Кипр. Ветер был
таким сильным и страшным, неизбежность кораблекрушения такой очевидной, что
королева стала молиться Николаю Угоднику, обещая за спасение принести щедрые
пожертвования. "Святой Николай, - рассказывала она, - уберег нас от этой
опасности, потому что ветер стих".
В 1395 году из Иерусалима возвращался барон д'Англюр. И снова недалеко
от Кипра внезапно началась страшная буря, длившаяся четыре дня. "Воистину
нет большего мужества, чем знать, что гибель неизбежна. Клянусь, мы не были
новичками в море и пережили много бурь. Но никогда не испытывали такого
большого страха, как в этот раз".
В 1494 году миланский каноник Казола тоже отправился к Святой Земле и
был настигнут бурей дважды: второй раз на обратном пути. Ветер обрушился на
моряков со всех сторон, им ничего не оставалось, как свернуть паруса и
ждать. Казола рассказывает: "На следующую ночь море так бушевало, что все
потеряли надежду на спасение. Я повторяю: никто не хотел там оставаться".
Монах Феликс Фабри, который путешествовал морем в 1480 году, пишет: "Если
человек пережил бурю и чуть не умер голодной смертью, то, вернувшись в порт,
он предпочтет скорее добраться вплавь до берега, чем остаться на борту
корабля".
Как вымысел, так и летопись действительных событий дают один и тот же
стереотип представления бури на море. Она неожиданно налетает, внезапно
утихает, при этом свет меркнет, ветер дует со всех сторон, гремит гром и
блещут молнии.
Рабле так описывает бурю: "Небо раскалывалось громом и молниями, дождем
и градом. Воздух потерял прозрачность и стал густым, свет померк, наступил
мрак, и видно было лишь сверкание молний и их отблески на тучах" (Quart
livre, XVIII).
В "Лузиаде" Камоэнс говорит устами Васко да Гама: "Долго рассказывать
об опасностях моря: о страшных внезапных бурях, раскатах грома от одного
края неба до другого, сотрясающих весь мир, черных ливнях и мрачных ночах.