"И.Дементьева, Н.Агаянц. Товарищ Зорге " - читать интересную книгу автора

ним. Один из братьев погиб во время финской войны, и Екатерина Александровна
тяжело переживала утрату. Марфуша, как могла, ее утешала.
Ночами Катя читала, а утром они, опаздывая на работу, бежали через мост
к трамваю, иногда хватали такси. В машине Екатерина Александровна заставляла
Марфушу есть печенье или бутерброд и... поедом ела себя, говоря, что не
станет больше так поздно читать. Но вечером брала книгу и вновь читала до
утра...
-- Она сделала меня человеком, -- говорила нам впоследствии Марфуша.
Марфа Ивановна Лежнина-Соколова. -- И специальность помогла приобрести и к
книгам пристрастила на всю жизнь. Всю душу мне отдавала...
Рихарда Зорге Марфа Ивановна не знала. Но помнит, как несколько раз его
ждали. Однажды в доме накануне Первого мая гостила Катина сестра Муся, и они
с Марфушей даже ушли ночевать к подруге: Екатерина Александровна была
почему-то уверена, что на праздники прилетит муж...
Он не приехал, не приезжал больше.
-- Нам не довелось лично познакомиться с мужем старшей сестры, --
вспоминает Мария Александровна Максимова, работающая в Госплане Карельской
АССР,-- но мне всегда казалось, что мы хорошо его знаем. Катя говорила, что
он -- ученый, специалист по Востоку. Она считала мужа настоящим человеком,
выдающимся революционером. Мы знали и о том, что он находится на трудной и
опасной работе. Между прочим, однажды Рихард рассказал ей о неприятных
минутах: проснувшись как-то в гостинице в чужом городе, он вдруг забыл, на
каком языке должен говорить. Тут же, конечно, вспомнил, но осталась досада
на себя: нервы сдают. Вообще-то, по словам сестры, он был очень спокойным,
собранным, уравновешенным человеком. Перед отъездом Катя зашивала ему под
подкладку большую пачку денег. "Вот какие большие деньги тебе
доверяют",--заметила она. "Мне доверяют гораздо больше, чем деньги", --
улыбнувшись, не без гордости сказал Рихард. Катя никогда не сетовала на
одиночество и ни на что не жаловалась.
Сестры бережно хранят оставшиеся им от Екатерины Александровны вещи,
фотографии. Особенно мы благодарны им за любезно предоставленные два
портрета Рихарда Зорге, один -- подаренный Катюше перед отъездом, второй --
присланный из Токио, тот самый, где он выглядит "не очень старым и усталым,
скорее задумчивым"... Есть и фотография маленького дворика и комнаты с
японскими гравюрами и книжными полками, также присланные из-за рубежа.
Думается, это токийская квартира Зорге на Нагасаки-мати, 30.
Что еще сказать о Катюше? Жил человек и, казалось бы, не оставил по
себе громкой памяти. Но вот, оказывается, есть Марфуша, считающая себя
"произведением" Екатерины Александровны, И другие люди пишут нам в редакцию,
заходят... И с ними она успела поделиться тем, чем была богата: самым лучшим
из человеческих дарований--талантом человеческого общения, душевным теплом и
чуткостью. Всегда исполненная внутреннего достоинства, она не была ни
бойкой, ни шумной, совсем непохожей на тех, кого называют "заводилами", и
все-таки всегда притягивала к себе других. Ее жизнь как будто не была так
тесно, так значимо сплетена с эпохой, как жизнь Рихарда Зорге. Но и ее
судьба, ее радости и печали несли на себе печать времени. Тяжело
рассказывать грустную историю этих двух хороших людей. Тяжело говорить о
женщине, что и в самые мирные дни жила солдаткой. Она писала мужу и
оставляла письма у себя, потому что Рихарду можно было передать о ней лишь
самые короткие весточки.