"Эугениуш Дембски. Вонючая работа" - читать интересную книгу автора

оставив меч торчать в ране. Пирруг мотнул головой и вновь достал головой
уже поднимавшегося Хонделыка. Снова летя в дерьмо, рыцарь услыхал
чудовищный треск и рев, от которого пошла рябь по жидкой грязи, грохнуло
упавшее в лесу дерево, после чего мягкий занавес упал на уши. Хонделык
дернулся назад, лишь бы только успеть отползти от башки чудища, он даже
поднялся на колени, вновь грохнул в грязь, снова рванулся - и ему
удалось-таки подняться. Только после этого он повернулся к Пирругу.
Мутнеющие зеницы с ненавистью пялились на него, культя лапы чертила круги
на фоне неба, но из перерубленной шеи, до конца разодранной бессмысленными
движениями дракона толчками вырывалась бурая жидкость, исходя паром в
утренней прохладе. В тяжелом, ядовитом воздухе появился новый запах.
Хонделык с трудом отступил на пару десятков шагов. Он содрал с себя вонючий
кафтан, обернулся в другую сторону и вытер лицо. А потом его вывернуло.
- Так... что тут еще... - прохрипел он. Коснулся груди, которая
приняла удар головы чудовища, и застонал. Резкая боль прошила и разбитое
бедро. В груди кололо и жгло. - Меч... забрать. Самострел можно оставить,
рапира... обязательно. Так... веревки надо бы забрать, и еще сети... А,
черт с ними, пускай Ялмус отдувается, что случайно набросил...
С наибольшей охотой рыцарь и не возвращался бы к франче, но знал, что
придется. Он дождался, пока у гадины полностью не помутнеют роговицы,
спотыкаясь, побрел вокруг туши, нашел свой топор, одним ударом обломал эфес
рапиры, оставляя клинок в теле. Затем обошел еще разок, остановился возле
головы и изо всех сил рубанул по надглазным роговым выростам. Они были
цветастыми, буквально радужными, даже странными в такой отвратительной
гадине, как будто драконий бог смилостивился в последний момент и одним
небрежным мазком украсил свое уродливое творение. Хонделык забрал обе и,
уже не оборачиваясь, побрел к лошадям. Перед тем, как карабкаться на склон,
он вымыл руки и лицо в ручье, вода в котором через несколько недель снова
будет чистой. Рыцарь сознательно не стал переодеваться, из-за чего были
сложности с лошадьми, но, когда он появился в доме, в котором провел
предыдущую ночь, он знал, что известие об убийстве Пирруга облетит округу
молнией. А этого как раз было и надо. Он выкупался в бочке почти что
кипящей воды, заставив сменить ее трижды. В последнюю смену он влил бутыль
вытяжки из пахучей травы и бадью хозяйского винного уксуса. Но даже и так,
когда закончил, ему казалось, что за ним, куда бы он не отправился,
волочится смрадный шлейф. Только ему было на все наплевать. Хонделык
завалился спать на хозяйские перины, оставив им праздновать и вопить
радостные песни, последующие пьяной блевотиной.


- Возможно, что оно не слишком-то и приятно, - сообщил он, уже под
собственной личиной, онемевшему от удивления Ялмусу, - но тебе придется,
если уж и не надевать, то, по крайней мере, забрать из конюшни со своей
одеждой; и хорошенько заплати хозяину, потому что вонь и вправду страшная.
Конюшню придется окуривать не раз, и не два. Дальше... Тут вот рукоять
рапиры. Что же касается Пирруга, то я уже говорил: веревки, сети,
самострел, меч - все помнишь? - Ялмус кивнул. - Вот тебе одна надглазная
плитка, вторую я заберу себе на память, можешь сказать, что вторая упала в
грязь. По случаю поисков, людишки поле перекопают, тоже дело нужное. -
Кривясь, Хонделык поднял к лицу кружку, подозрительно принюхался. - До сих