"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

людей быстро забывают, все как бы уходит в песок.

Женитьба Володи на Марине Влади уже была трамплином к мифотворчеству.
За него стали творить этот миф. Сначала он этого не понимал и жил как жил,
потом почувствовал, долго сопротивлялся, но постепенно стал рабом этого
мифа. И думаю, из-за этого и сгорел. Хотя, повторяю, он очень чувствовал
свою миссию, а это свойство очень талантливых людей.

У каждого человека есть свое предназначение: одному детей рожать,
другому обед готовить, третьему писать, четвертому играть на сцене... Важно
почувствовать, что тебя больше всего влечет, силу этого импульса, этого
энергетического заряда. Все время надо прислушиваться к себе, ни в коем
случае нельзя, чтобы тебя вели другие. Вкус толпы - усредненный. Она
истинный талант сначала не понимает. Такое непонимание раздражает и толпу, и
талант.

Это противоречие, видимо, было и у Высоцкого. С одной стороны,
абсолютное ощущение собственного миссианства, с другой - он уже был втиснут
толпой в рамки коридора своего мифа.

- А вы верите в свою судьбу?

- Я никогда не вмешиваюсь в свою судьбу. И по своему опыту знаю, что
мне это даже вредно. Потому что, когда я это делаю, точнее, когда мое
сознание к этому подключается, я всегда делаю ошибки. Я подсознательно плыву
по воле судьбы. Иногда ее чувствую, иногда - нет. И судьба меня сама
поворачивает. Только надо это услышать. И важно при этом быть на старте,
быть готовой. Это у меня уже было много раз.

У меня было такое видение однажды, что я натягиваю лук, и стрела летит
в "десятку". Как-то в театре я об этом рассказала. Любимов репетировал тогда
спектакль о Пушкине "Товарищ, верь...". И вот прихожу в театр, смотрю: на
сцене стоит один из Пушкиных (там их было пять) - Джабраилов. Он больше всех
похож, как говорят. Маленький, черный такой. А в самой глубине зала, где
выход, стоит лучник, олимпийский чемпион с огромным луком, из которого летит
стрела и пронзает белый лист бумаги. Прекрасный образ. Но на спектакле этот
чемпион растерялся. Стрела всегда летела в лист, а на этот раз попала в руку
Джабраилова. Слава Богу, рука потом зажила, а лучника отменили.

А потом мне было видение: в небе трапеция, с которой я падаю, но
успеваю перехватить другую трапецию. Это видение сопровождает меня. И сейчас
мне кажется, что моя судьба на каком-то повороте, который может окончиться
трагически, какой-нибудь смертью, или мне предстоит какое-то неожиданное
дело. Я чувствую.

Первый и, пожалуй, единственный раз я почувствовала себя настоящей
актрисой после того, как увидела себя в списках зачисленных в театральное
училище. Мне казалось странным, что люди на улице не обращают на меня
никакого внимания. А меня просто распирало от сознания, что я теперь
актриса.