"Галина Демыкина. Ч.Ю." - читать интересную книгу автора

Галина Николаевна ДЕМЫКИНА

Ч. Ю.

Виктор проснулся в стенном шкафу. Сквозь пупырчатые стекла этого
прекрасного, тщательно выбеленного двухметрового шкафа просматривался
солнечный апрель и проникал шепот матери. Надо было только чуть приоткрыть
дверцу, выходившую в ее комнату, чтобы услышать внятное:
- Асенька, сестренка, поверь мне - они вообще не любят жениться.
Человека надо довести до полного маразма, чтобы он согласился на это.
- Но ведь другие... - начала было прехорошенькая тетка Виктора.
Но мама перебила:
- Да, бывает. Но это - чудо. Чистое чудо. И оно чаще происходит с
мужчинами в молодости.
Ася промолчала, и Виктор представил, как она передернула узенькими
плечами: какие еще там чудеса? Она, эта Ася, невозможная реалистка. Довольно
молодая, а такая реалистка!
Собственно, из-за нее Виктор и переселился в стенной шкаф. Сам. С
широкой душой. Он любит менять местожительство. Тем более - такой прекрасный
шкаф. Все необходимое: диван и столик. А для Аськи нужно подобие оседлости и
уют (то есть Викторова комната) на те два месяца, которые она отвела, чтобы
выйти замуж за своего профессора. Железная хватка!
- Тоня! - обиженно позвала Ася там, за дверцей, уже наполовину
приоткрытой. - Ты что, заснула?
- Да нет, просто думаю. О себе. Я бы не стала затевать все заново.
- Это потому, что он тебе не нравится.
Какой еще "он"?
Виктор заволновался, поднажал на дверь и... вывалился из шкафа. Ася
засмеялась. Мама, сидевшая на тахте спиной к Виктору и его шкафу, даже не
обернулась.
- Как всегда, подслушивает, - сказала она. - Ася, хочешь покурить?
Ася взяла сигарету.
Виктор в старых тренировочных брюках и линялой рубашке повалился на
тахту. Болтал длиннющими ногами, ластился, терся головой о мамин бок:
- Но, мам, ты ведь не будешь отрицать, что я ничего себе, а? Все
говорят - во мне что-то есть.
- Интересно, - все еще не глядя на него, произнесла мать, - как сквозь
такую любовь к себе видится жизнь?
Вот оно что! Смущена тем, что услышал Виктор: есть некто "он"!
Мама провела тыльной стороной ладони по его всклокоченным волосам:
- Конечно, в тебе нечто есть. Шарм, шарм... Но это еще не качество. У
меня тоже этого шарма было предостаточно. Ну и что толку?
Ясно: завидует молодости. Особенно его, семнадцатилетней. У матери
почти седые - пестрые какие-то - волосы, и вся она тяжелая - не толстая,
нет, а тяжелая: в повороте головы, в движениях, в манере поднимать припухшие
веки. Это за последние два года. При отце она была другой: бегала по дому,
много смеялась. Если приходила с работы усталая, только говорила: "Ох,
устала!" - и все равно бегала. Будто что-то подхлестывало ее, поддерживало
оживление. Она с причудами, мать. При своем высшем образовании работает в
детском саду: любит, видите ли, маленьких детей. Но Виктор-то знает;